это исправит его физиономию!– подсказал со смехом Альвиз де Ивре.
–Ты слишком добр к гостю, Ивре, тут без тисков не обойтись!– хохотал Анжельжер де Мовбрей.
–Марионетки необузданных страстей!– вопил прево.
–Нет, ребята, мы не будем терять времени на исправление ошибок природы, мы просто вычеркнем его из рядов людей,– возразил друзьям граф и заколол посланника короля.
Мовбрей внимательно глядел на юного Контевиля, чьё лицо сильно побледнело.
Он сказал новенькому оруженосцу:
–Без сомненья, в любом из нашего окружения, подлости гораздо больше, нежели добродетели. С этим надо примириться. Исправить ничего невозможно: власть в руках сильных. И ты скоро привыкнешь к виду крови и расправ.
–Не думаю, что из меня получиться хороший воин,– покачал головой Эрлюин.
–Тогда ты станешь всеобщим посмешищем,– пугал маркиз,– Только послушанием сеньору и отвагой в боях славен путь рыцаря.
–Чрезмерное послушание ещё не преданность,– заступился за юнца Эслуа,– Кто стоит за дружбу горой, вот, того уже не сломает ни враг, ни бабьи слёзы!
–Сеньор, женщин Вы определяете в стан врагов?– усмехнулся Люзин.
–А какой от них прок? Хорошо, хоть умеют рожать,– всерьёз заявил граф.
Под скрежет крупных пластин чешуйчатых кольчуг путники продолжили поход. В основном кольчуги достигали колен, редко были короткими.
На второй день пути показалось одно из сёл, принадлежащее де Юту.
Граф де Эслуа дал команду к бою.
Рыцари спешно отвязывали от седла небольшие щиты, надевали всевозможные шлемы: у кого с рогами, у кого простой овал, украшенный узорами, у некоторых лицо закрывала железная маска.
Многие оруженосцы снимали с плеча лук, наконечники стрел в колчане почти у всех смазаны ядом.
Кое-кто прихватил ангон (двойной, боевой топор франков), кто-то взял с собой алебарды (длинное копьё с топором) и копья с зазубринами.
Маркиз де Мовбрей заправски играл с бердышом (топор с лезвием в виде полумесяца).
Вся дружина графа была вооружена спатами (обоюдоострыми мечами франков) и скарамасаксами (короткими мечами), а также у немногих уже появились новые, очень тяжёлые мечи с одним лезвием и приплюснутой верхушкой. Также у каждого рыцаря про запас было припасено пара кинжалов и ножей с изогнутым лезвием.
Местные жители, завидев вооружённый отряд, закричали, в панике заметались от дома к хлеву. Бабы и ребятишки бросились врассыпную кто куда.
Крестьяне-мужики хватали вилы и косы, собираясь дать отпор нападающим.
Небольшой отряд оруженосцев по приказу графа принялся убивать скот в поле.
Рыцари практически без потерь для себя расправились с малочисленными защитниками деревни.
Подожгли несколько хижин.
Воины поймали несколько убегающих, визжащих молоденьких девок-замарашек, и пленницы с забитым, испуганным взглядом понуро брели за мужчинами в хижину.
Эслуа, перешагивая через окровавленные трупы, вошёл вслед за вассалами в ту хибару, где его люди