испуг и сильная растерянность. Когда я вошел, теща слабо улыбнулась мне и хотела что-то сказать, но тонкие посиневшие губы бессильно задрожали, и слезинка прочертила быстро высыхающую дорожку по желтой щеке. Жалость резанула меня по сердцу, словно бритвой.
– Что с вами, Антонина Кирилловна?! – воскликнул я в искреннем порыве, усаживаясь у тещиных ног (у изголовья сидели встревоженные и печальные тесть с Радкой), я попытался понять – куда всего за одну ночь могли исчезнуть крепкие розовые щеки и темно-карие веселые глаза. Кто-то начисто высосал из глаз тещи веселье. Почти сразу я обратил внимание на широко раскрытое окно. Перехватив мой взгляд, тесть объяснил:
– К утру дышать тут нечем стало. И душно, как в котельной, и воняло, словно на помойке. Ни черта я не понял, и окно раскрыл. А Тоню, наоборот, морозило, и одеялом, и шалью еще твоей она укуталась.
– В смысле? – я внимательно взглянул на тестя, надеясь уловить иронию в его голосе.
– Шаль, что вы с Радкой подарили – на плечах у ней лежала, видно, так понравилась. Насилу я ее у нее отобрал, – он с нежностью посмотрел на жену. – Зима наступит, наносишься еще, успеешь.
Обратив внимание на несвойственную тестю предупредительность в голосе – обычно он так с Антониной Кирилловной не разговаривал – я спросил еще раз:
– Объясните – что случилось?
Раздался звонок в квартирную дверь.
– «Скорая» приехала, – произнес тесть и побежал открывать.
– Голова кружится, – едва слышно ответила не то чтобы ответила, а еле выдохнула теща. – Ночью закружилась, – она взяла руки дочери в свои, сжала их и, боясь отпустить, продолжила: – Стало так холодно, сыро, сон мне приснился, как будто в могиле лежу…
– Мама, мама – прекрати! Не говори так, не надо! – закричала как-то по дурному Радка, но сразу замолчала, потому что зашел врач со «скорой помощи», в руках он держал чемоданчик.
После дежурного вопроса: «На что жалуемся?» – быстро измерил давление, пощупал пульс. Лицо его сразу посерьезнело, он раскрыл чемоданчик, достал шприц, ампулу, и ввёл её содержимое теще в вену на локтевом сгибе.
Ей сразу сделалось заметно легче: к щекам прихлынула светло-розовая краска, в глазах появилась тень хорошо знакомого мне властного, задорного, жизнерадостного и немного глупого блеска. Тесть и Радка облегченно перевели дух.
– Что со мною, доктор? – уже не заикаясь, и достаточно громко спросила теща.
Врач неопределенно пожал плечами…
– Немного напоминает острый приступ анемии неясного характера. Давление у вас было очень низкое, я его немного поднял, – он нахмурил брови, наморщил лоб, как будто собираясь с разбегавшимися в сторону мыслями, – но, в общем-то, я бы советовал срочно обратиться в поликлинику по месту жительства.
Он еще раз измерил тёще давление и попрощался.
Состояние и настроение тещи резко поднялись – как видно, только что уехавший врач знал свое дело. Теща вскоре вышла