наверняка, захотел. Хорошо, что Тоня – человек тактичный, виду даже не подала, как оскорбил он ее, потрох сучий!..» Тесть резко поднялся, желчь ему, может, в голову ударила, устал он сидеть. Зло и обиженно еще раз на шифоньер взглянул, решительно выключил торшер, и отправился в гостиную, где на неубранном до сих пор праздничном столе можно много было найти недопитой водки и недоеденных закусок.
Едва он успел выпить рюмку водки, как с улицы вернулись Антонина Кирилловна и Рада, обе веселые, оживленные. Видно, было по порозовевшему лицу тещи и по блестящим радостным глазам, что она, слава Богу, совсем поправилась. У Михаила Ивановича будто тяжеленный камень с души свалился.
– Ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть веселой и здоровой, лапочка! – счастливо широко улыбаясь произнес, обращаясь к, чудесным образом, выздоровевшей жене, Михаил Иванович.
– Выпил что ли тут без нас? – проницательно глядя на мужа, беззлобно спросила теща.
– Папа, а Валька не звонил? – перебила Радка мать.
– Не звонил, – сделав брезгливую мину, ответил нахмурившийся Михаил Иванович.
– Что его вдруг понесло? – раздумчиво протянула Радка, поудобнее усаживаясь на диван.
– К Витьке, наверное, Старцеву поехал, – предположила все знавшая про меня и про моих друзей, теща, – Херней какой-нибудь заниматься. Нашел бы нормальную работу, жил бы, как люди, а то… – теща безнадежно махнула рукой и сразу, как видно, позабыв про меня, взяла пульт от телевизора, задумчиво прошлась по всем программам, выбрав для просмотра наитупейший латиноамериканский сериал.
– Убираться-то будем? – поинтересовалась Радка.
Теща опять махнула рукой:
– А-а, пусть стоит, как есть. Завтра уберем, отдохнем еще сегодня, может и в гости кто надумает прийти.
Но в гости больше никто не пришел. Вечер прошел спокойно. За просмотром телевизора и легким ужином. Часов в одиннадцать теща с тестем отправились спать, а Радка осталась в гостиной смотреть телевизор – решила дождаться меня.
Стрэнг в шифоньере попытался осторожно расправить крылья, но страшная теснота полки не позволила ему осуществить задуманного, лишь вновь протяжно скрипнул шифоньер и на него с суеверным ужасом вытаращила глаза теща.
– Старый стал, – раздеваясь, коротко заметил тесть, имея ввиду шифоньер, – сегодня весь вечер скрипит.
Антонина Кирилловна ничего не ответила, лишь побыстрее забралась под одеяло, натянув его до самого носа. Ее забил нервный озноб и, слегка пристукивая зубами, она нервно прикрикнула на мужа:
– Миша, шевелись быстрей, – я застыла совсем!
Оставшийся в трусах и майке, тесть выключил торшер и юркнул к теще под одеяло.
За стеной, в гостиной, Радка невнимательно смотрела американский боевик, и напряженно ждала моего прихода…
Я же никак не мог договориться по существу