долго смотрит, будто пытаясь убедить себя в чём-то, на его лице гримаса боли и видно, что он злится. Стаскивает с себя мокрую верхнюю одежду, на нем тёплый серебристого цвета свитер с высоким горлом. Один шаг, он обнимает меня, мокрые пряди его кудрей касаются шеи, я вздрагиваю, а большие замёрзшие ладони так привычно уже гладят по голове, проникая пальцами в растрёпанные волосы цвета поздней осени.
– Ты должно быть ужасно перепугалась, – погружая меня в ореол теплоты его тела.
– Д-да, – я так устала от страха, я так устала бояться, а метель воет голодным волком; мне хочется снова расплакаться, но я сильная, я не буду плакать.
Тагар обнимает крепко, он на пол головы выше меня, и на целый мир теплее, его голос, его присутствие успокаивают, и я готова простоять так вечность и еще немножко, потому что рядом с ним ничего не страшно.
– Ты нравишься мне, Тамара. Ты сильно нравишься мне, – низкий голос словно поздний мёд, покрытый кристалликами, и пахнет… мёдом и табаком от его старого свитера. Я замираю в мужских руках. Он так откровенен, что сердце немеет, словно бы кто-то резко сжал его в руке.
«Ты мне больше», – хочется сказать в ответ, но я молчу. Он ведь цыган. Разум бьется в панике, мои родители были бы в ужасе, они сказали бы, что я сошла с ума, наверное, то же подумает любой здравомыслящий человек. Цыган из далекого труднодоступного селенья в горах запретной Тушетии.
Метель бьется в окно, я вздрагиваю. Тагар мягко обнимает одной рукой, а другой тянется за дырявой железной кочергой, чтобы разворошить свежие поленья в печи.
– Ложись спать, – вязким шёпотом на ушко.
– Я не засну.
– Тогда поговори со мной, – не повышая голоса, словно бы метель может нас услышать.
Я ненавижу прикосновения, особенно прикосновения мужчин. Я чувствую себя грязной после них, я прячу руки в метро и уворачиваюсь от объятий любвеобильных коллег, я не терплю, когда меня обнимают за плечи, или обнимают вообще.
С Тагаром по-родному. Вот сидишь на скрипучем ветхом стуле, прижимаясь к нему боком, пока он ворошит костер, и тебе просто хорошо, как будто, так и должно было быть, как будто бы в этом и спрятан весь смысл твоей жизни.
– Как ты нашёл меня… Тагар? – мне нравится произносить его имя вслух, оно перекатывается вибрирующими "р" в конце и отдается дрожью в недрах моего сердца.
– Я ждал тебя у Зарины, и я ждал тебя дома, – «Дома»… дома… – Тата сказала мне, что ты останешься на ночь у них, что уже спишь, и я ушел, – он встал, чтобы подбросить в печь ещё свежих дров, я наблюдала его мощную спину, облачённую в мягкий свитер из овчины, формы его тела были совершенны, отточенные месяцами упорного труда и ездой на лошади. Таким мужчиной хотелось восхищаться, хотелось гордиться, – я чувствовал, что что-то не так, даже по взгляду Зарины я понимал это. Нашел я тебя интуитивно, просто пошёл по оставленным следам.
– Спасибо, – я благодарно прикрыла глаза, – просто… спасибо.
Как