глаз, тихонько пробралась мимо лошадей и скрылась в чаще.
Она хотела понять, почему их постоянно уводили с нужной дороги. А ещё найти наконец означенную поляну, которая явно была где-то рядом.
Тропинка вела её на запад – девушка возвращалась по своим следам. Она снова пыталась увильнуть из-под ног, и тут Влада наконец заметила того, кто сбивал их с пути – в кустах у обочины виднелся маленький силуэт. Тут как раз прекратился дождь, и выглянула луна. И в её свете девушка обнаружила настоящего лесного чертенка.
Это был человечек ростом меньше чем в полметра, с большой головой, увенчанной рожками. Одет он был в темно-бурые штаны и фуфайку, а рожки прятались в такой же бурой спутанной шевелюре. Сделав шажок босыми ножками в кусты, чертенок тут же скрылся из виду, оставив за собой запах тины и легкий звук смешка в тишине ночи.
– И больше не смей меня путать! – пригрозила ему вслед девушка и пошла дальше.
Вместо поляны с камнем она резко вышла к берегу реки.
– Да чтоб вас! – воскликнула Влада и снова услышала смешки за спиной из чащи.
В лунном свете река ровно и быстро текла в направлении города. На её поверхности постоянно что-то возникало и пропадало. Стоило девушке начать присматриваться к этому движению, как она заметила, что из-под воды вблизи берега на неё кто-то глядит в ответ.
Отпрыгнув назад и ахнув, воровка увидела на реке головы мавок. Русалки – их было пять или шесть – дружно выбрались на поверхность и принялись её рассматривать. Белые одежды и венки из лилий на длинных распущенных волосах – светлых, рыжих, темных – в свете луны делали их похожими друг на друга. Поняв, что девушка не представляет интереса, они развернулись и поплыли к центру реки – к остальным своим сестрам. А те уже что-то звонко запели.
Влада прислушалась к их голосам, понимая этот местный диалект. Он мало чем отличался от северного говора – разве что слова звучали мягче и более певуче, да изредка попадались незнакомые по смыслу. Мавки пели про несчастную княжну, которая так отчаялась получить отцовское благословение на свадьбу с любимым человеком и не хотела стать жертвой дракона, что прыгнула в волны их речки. Они встретили бедняжку и предоставили ей свою защиту.
– Как же спасти княжну? – решилась спросить у певуний воровка.
Русалки звонко засмеялись и прервали песню. Одна из них, словно посовещавшись с сестрами, подплыла к берегу – достаточно близко, чтобы девушка слышала её слова, но так, чтобы в случае чего скрыться под водой. Наверняка погибшая от несчастной любви или бесчестия, наложив на себя руки, эта мавка и остальные сочувствовали Софье. Потому, пропела-проговорила она, обращаясь к Владе, княжну спасти может только тот, кто добровольно поменяется с ней местами и докажет свою преданность и любовь.
Затем русалка махнула волосами и исчезла в воде, а потом резко вынырнула в середине реки, рядом с остальными. Девушка, ощущая быстро колотящееся сердце, повернулась и пошла обратно, в долину, где спал воин. Она никак не могла рассказать Михалю о судьбе