направился к корпусу номер восемь. Один раз он уже здесь побывал, недели две назад телеграммы приносил поздравительные сестрам Шаховским.
Сестры эти – одна умора, каждой лет по сто, не меньше. Ну уж по крайней мере по девяносто, это как пить дать. Притом на лицо их не отличишь, только по одёже. У одной платок зеленый, у другой – малиновый. Понятное дело, они ж близняшки. У них и голоса одинаковые, и поведение. Только разве что зовут одну Наталья Всеволодовна, а другую – Анастасия Всеволодовна.
Телеграммы сестры получали по очереди, сначала одна вышла, потом другая. Каждая кланялась, чего-то там шамкала, благодарила. Цирк, да и только.
Дядя Витя говорил, что старушки эти чуть ли не княжеского роду. Им когда-то вроде бы целый особняк где-то в центре принадлежал. А потом их после революции уплотнили, в коммуналку загнали.
Ну а во время перестройки стали все центральные коммуны расселять, и тогда их сюда, в Бирюлево, и определили. С тех пор сестры на улицу и не выходят, обиделись, стало быть.
Еще б не обидеться, всю жисть в центре прожили, а теперь их вон куда загнали!
А с другой стороны, чего им на улице-то делать, чего они там потеряли! В центр старушкам все равно дорога заказана, еще окочурятся, пока доберутся, а вокруг на что им смотреть-то?..
Тем более продукты сестрам на дом доставляют, какая-то организация над ними шефствует.
Никита вошел в третий подъезд, поднялся в лифте на шестой этаж и, приосанившись, солидно позвонил в дверь.
Сначала было совсем тихо, но вскоре за дверью раздались шаркающие шаги и прозвучал глухой старушечий голосок:
– Кто там?
– Почтальон, – громко объявил Никита. – Пенсию вам принес.
– Одну минуточку, – произнес голосок.
Зазвякал дверной замок, и дверь наконец приоткрылась.
– Проходите, пожалуйста, – любезно пригласила старушка. – Мы вас уже заждались.
Никита шагнул через порог, невольно потянул носом. Пахнуло знакомым запахом, который он уже основательно выучил за время работы на почте. Затхлый запах невозможно было спутать ни с каким другим. Это пахло старостью.
В квартире Шаховских, очевидно из-за солидного возраста сестер, запах был, пожалуй, поострее, чем где бы то ни было. Аж в нос шибало.
«Старухи, видать, почти не проветривают, простудиться боятся», – мысленно предположил Никита, одновременно пытаясь прикинуть, которая из близняшек – Анастасия или Наталья – стоит сейчас перед ним.
Впрочем, быстро понял, что затея эта безнадежная, и перешел прямо к делу.
– Вот, – сказал он, вынимая из сумки обернутую в бумагу пачку с надписью «Шаховские», – получите. Тут на двоих. Пересчитывать будете?
– Ну что вы, молодой человек, – проскрипела старушка, принимая деньги. – Мы вам доверяем.
Аристократия, одно слово. Княжна, мать ее растак! Западло ей, видите ли, деньги пересчитывать!
С другой стороны, баба с возу, кобыле легче. А то она тут часа два будет купюры перекладывать, пока обе пенсии сосчитает.
– Тогда