Анна и Сергей Литвиновы

Ледяное сердце не болит


Скачать книгу

мысли – как бы не упустить Савельева. Дима, как вышел из метро, позвонил майору по сотовому. Тот буркнул:

      – Ну, сколько тебя можно ждать?!

      – Еще три минуты! – заверил Полуянов и бросился ловить машину, чтобы домчаться до УВД.

* * *

      Самое главное: точно определить объекты.

      Затем вычислить в каждом случае направление основного удара.

      И нанести его всем. Если не одновременно – он не может один разорваться на три части, – то в самый короткий временной промежуток.

      На столе были разложены фотографии. Сделанные исподтишка мощным телеобъективом, они в точности свидетельствовали, кто для них, для каждого из троих, является болевой точкой.

      Потому что самая болевая точка – это любовь.

      А любовь – это чувство, которое сложнее всего скрыть.

      Особенно когда люди не считают нужным ее скрывать.

* * *

      Юля прокричала последний раз и откинулась на спинку коляски. Взъерошила волосы Ваньки и оттолкнула его от своих бедер.

      – Молодец, – выдохнула она с прикрытыми глазами. – Какой же ты суперлюбовник!

      Она сказала это не только потому, что в ту минуту искренне так думала, но и потому, что он ждал от нее этих слов. Не открывая глаз, она почувствовала, что он расплылся в улыбке. Иван поднялся с колен и нежно поцеловал ее в губы.

      – Принеси мне воды, – попросила она. – Пожалуйста.

      Ванечка покорно потащился на кухню, а она подъехала на своей коляске к окну. Они не задергивали штор, и когда она открыла глаза, перед ней предстала величественная панорама Поклонной горы и Кутузовского проспекта с сотнями спешащих машин.

      Нежно ступая, ее любовник, абсолютно голый – как она любила, – принес ей минералки. Она приняла стакан из его рук и удовлетворенно подумала: «Когда ты сама – личность, тебе ничто не может помешать жить полной жизнью. Ни болезнь, ни инвалидность – ничто. Главное – верить в себя и иметь волю к победе. И еще – цель в жизни. Например, разбогатеть. Продвинуться. Или – отомстить. И если ты по-настоящему захочешь, все вокруг будут, словно герои кукольного театра, выполнять твою волю».

* * *

      Майор Савельев запер по настоянию Полуянова дверь своего кабинета, где размещались еще двое оперуполномоченных, сейчас отсутствующих. Он надел резиновые хирургические перчатки и с каменным лицом взял в руки отрезанный мизинец.

      – А ты-то сам его не узнаешь? – спросил майор у журналиста.

      – В смысле?!

      – Ну, может, он какой твоей знакомой принадлежит. Точнее, принадлежал?

      – Ну, знаешь ли, майор, я девчонкам на мизинцы обычно не смотрю.

      – Девчонкам, может, и нет. А если это жена? Близкая подруга? Постоянный половой партнер? Неужели не узнаешь, а, корреспондент?

      На один миг дурнота, которую во время разговора с опером старательно подавлял Полуянов, подступила к самому горлу. Он вдруг представил отрезанный палец Нади. Нет, его бы он узнал.

      – Нет. Этот мизинец мне незнаком, – глухо проговорил Дима, отвернувшись