и, когда нам ее отворили, мы вошли в коридор, покрытый ковром, освещенный свечами и лампами и украшенный камнями и драгоценными металлами. Чрез этот коридор мы прошли в гостиную, невероятно роскошную, с матрацами, покрытыми шелковой материей, и освещенную висячими лампами и свечами. В конце этой гостиной стояло ложе из алебастра, с жемчугом и бриллиантами и с атласными занавесками. С этого ложа поднялась женщина, красивая, как луна.
– Добро пожаловать, – сказала она мне. – О сестра моя, ты чаруешь меня и освещаешь мне сердце своим присутствием.
Она снова села и продолжала так:
– У меня, о сестра моя, есть брат, который видел тебя на одном празднестве, он еще молодой человек и красивее меня, и пылает к тебе сильной любовью. Он упросил эту старуху сходить к тебе и устроить ему как-нибудь свидание с тобой. Ему очень хочется жениться на тебе по закону, предписанному Аллахом и апостолом его, а в том, что законно, позора быть не может.
Услыхав эти слова и увидав, что я заперта в доме так, что выйти не могу, я могла только ответить:
– Слушаю и повинуюсь.
Красавица очень обрадовалась, услыхав мое согласие. Она захлопала в ладоши и отворила дверь, в которую вошел молодой человек, до такой степени красивый, что сердце мое тотчас же склонилось к нему. Лишь только он сел, как в комнату вошел кадий и четыре свидетеля, и, поклонившись нам, они приступили к совершению брака между мною и молодым человеком. После их ухода молодой человек посмотрел на меня и проговорил:
– Да будет ночь наша благословенна.
Затем он пожелал заключить со мною условие и, положив передо мною Коран, сказал:
– Поклянись, что ты никогда никого не предпочтешь мне и никого не полюбишь, кроме меня.
Услыхав мою клятву, он очень обрадовался, поцеловал меня, и сердце мое воспылало любовью к нему.
Мы прожили целый месяц вполне счастливо, и я стала просить, чтобы он пустил меня на базар купить себе материи на платье. Получив его позволение, я отправилась в сопровождении старухи и села у лавки молодого купца, с которым она была знакома и отец которого, как она сказала мне, умер и оставил ему большое состояние. Она велела ему показать мне лучшие имеющиеся у него материи, и в то время как он раскладывал их, она без устали восхваляла его самого.
– Мне нет никакого дела до твоих похвал купцу, – сказала я ей. – Мы пришли сюда только для того, чтобы покупать и затем вернуться домой.
Между тем он продал нам желаемую материю, и мы подали ему деньги, но он отказался принять их, говоря:
– Я желаю сделать вам подарок из чувства гостеприимства за ваше сегодняшнее посещение.
– Если он не хочет брать деньги, – сказала я старухе, – то верни ему материю.
Но он отказался взять ее обратно и вскричал:
– Клянусь Аллахом, я ничего от вас не возьму! Все это я дарю вам за один поцелуй, который я ценю более всей своей лавки.
– Ну, что тебе в поцелуе? – сказала ему старуха и затем, обратившись ко мне, прибавила: – Ты слышала, о дочь моя, что сказал этот юноша? Никакой