тут, ладно? Или ты голодный?
– Нет, я успел позавтракать, – он всё оглядывается на дверь в медпункт, словно его должны позвать. – Ты опять уходишь?
– Ненадолго. Нужно предупредить, что в лесу могут находиться ещё люди. Вернусь не позже, чем через час.
Но прежде я иду в другое место. Путь до склада не отнимает много времени. На этот раз осматриваюсь внимательнее. Интересно, а сами лесные помнят, где и что у них лежит? Вещи словно закидывали на первое попавшееся место и забывали о них. Ботинки с колёсиками, железная крышка, кисти, стеклянные банки. Воздушный змей – откуда он здесь? Я рассеянно провожу пальцами по обтрёпанному хвосту – жёлтые и зелёные ленты. Целый.
Рюкзак лежит на том же месте, куда отпихнула его в прошлый раз. Молния не застёгнута, на внутреннюю подкладку успела осесть пыль. Достаю тюбик с мазью, уже не такой тяжёлый, как поначалу. Выхожу на освещённый квадрат под окно, чтобы присмотреться, куда наносить. Прикосновение чьей-то руки к моему плечу на долю мгновения останавливает биение сердца и запускает его в ускоренном режиме.
– Сель?
Снова он. Следит? Я проворно прячу тюбик за спину, но от Ламы это не укрывается.
– Что у тебя там?
В голосе скрытая угроза. Бежать некуда, выход перегорожен. В голове стучит напряжённо: «Думай, Сель, думай!». Но ничего не придумывается. Откуда мне знать, как отнесётся он к татуировке? А что если они и вправду запрещены и меня выгонят из лагеря в лес? Здесь у меня есть хоть малейший шанс на спасение, в лесу же ждёт смерть.
– Это от солнца крем, – бормочу, пытаясь обойти парня. Звучит неубедительно. Лама улыбается в ответ, но его улыбка не способна обмануть меня. Так смотрят на нашкодившего ребёнка, сочиняющего небылицы.
– Дай сюда, Сель. Пожалуйста.
Он отбирает тюбик, вчитывается в текст. Брови его медленно ползут вверх в удивлении.
– Тебя кто-то бил? – очень быстро и отчего-то шёпотом спрашивает он. – Запугивал?
– Нет, – так же тихо отвечаю я. – Никто.
– Так зачем тебе гель, маскирующий синяки? Где вообще достала его?
– Дома, – признаюсь неохотно. – У меня… ожог. Гель охлаждает, успокаивает боль.
– Ожоги лечатся не так, Сель, – Лама не верит. Он с укором смотрит мне в глаза, осуждая за ложь. – Я сразу заметил, что у тебя запястье замотано бинтом, но не придавал этому значения. Зря, наверно. Тебе нужно в медпункт, думаю, Стэл поможет. Покажи руку, пожалуйста.
Я мотаю головой и отступаю на шаг назад. Руку по-прежнему прячу за спиной, жалея, что успела размотать бинт, да и что вообще сюда пришла. Но бинт обтрепался во время лесных скитаний, пора было менять, а мазь растворилась, и любой, приглядевшись, мог бы раскрыть мой секрет.
– Руку, Сель.
Он сильнее, ему не составляет труда добиться желаемого. Но выхватив из-за спины мою руку, он тут же ослабляет хватку, стоит только заметить татуировку. Смотрит на меня – испуганно, ошарашенно. И немного восхищённо. Почти как Эрик, когда узнал.
– Что тебе надо от