очертаний губы, упрямый подбородок. Его каштановые волосы с золотистыми прядями выглядели так, будто по их волнам пробежалось своими лучами солнце. А глаза – хотя сейчас она не видела его глаз – были цвета темно-зеленого мха с коричневыми вкраплениями, как на укромных лесных опушках.
Вирджиния фыркнула. Должно быть, она сошла с ума. Она восхищалась глазами человека, виновного в смерти ее брата. Она и заметила их только потому, что изо всех сил его ненавидела. И похоже, именно такое острое неприятие и притягивало к нему ее внимание. Это – единственная причина.
– Не смотри на него так откровенно, – едва слышно пробормотал Пирс.
О Боже, она действительно уставилась на него. Да как лорд Гейбриел посмел привлечь к себе ее взгляды?
– Хватит, пойдем танцевать, – протянул руку Пирс.
Вирджиния приняла его руку, благодарная, что он спас ее от самой себя. Уже потом, когда они присоединились к длинной веренице танцующих пар, она увидела, что лорд Гейбриел заметил ее, и его взгляд с откровенным интересом скользнул по ее фигуре.
Последнее, что она успела увидеть, перед тем как Пирс закружил ее в танце, был взгляд Ангела Смерти прямо ей в глаза и его улыбка.
Лорд Гейбриел Шарп наблюдал, как мисс Вирджиния Уэверли кружится в танце с графом Девонмонтом. Слава Богу, что она приехала. Если бы ему пришлось выдержать весь этот проклятый бал, не добившись своей цели, он был бы в отчаянии.
К счастью, он был готов к ее появлению здесь. Джексон Пинтер, сыщик с Боу-стрит, помогавший его семье расследовать смерть родителей, раскопал много интересной информации о мисс Уэверли. И Гейб собирался использовать ее в своих целях.
– А вот и твой заклятый враг, – объявил внезапно подошедший к нему герцог Лайонс.
Лайонс тоже являлся членом Жокейского клуба и был ближайшим другом Гейбриела. У него имелась конюшня с породистыми лошадями, которой завидовал Гейб. Одна из его лошадей дважды выигрывала дерби, а другая – «Ройял Аскот». В прошлом месяце Гейб, после того как наскреб достаточную сумму денег, купил жеребенка от этой лошади.
– Вряд ли мисс Уэверли стоит называть заклятым врагом, – сухо отметил Гейб.
– Она уже повторила тебе свой вызов? – фыркнул Лайонс.
– У нее не было возможности, – изображая безразличие, откликнулся Гейб. С того самого дня, как в Тернем-Грин прозвучал тот проклятый вызов, слух о нем быстро распространился повсюду. И сегодня вечером он собирался положить этому конец.
– Она точно не станет этого делать. – Лайонс сделал глоток вина. – Она не такая горячая голова, каким был ее брат.
Гейб замер. Прошло семь лет, а он никак не мог забыть тела Роджера, лежащего скрюченным на траве со сломанной шеей. Если бы только…
Но «если бы только» – это для священников и философов. Он не искал ни отпущения грехов, ни понимания; он не мог изменить того, что случилось.
Но может, в его силах смягчить ужасные последствия теперь, когда ему стало известно о них.
–