посыпались эти колорадские пудели. Они несли портреты каких-то жуков и кричали «можем повторить». Затем к обалдевшей толпе вышел самый толстый жук, с рисунком медведя на груди, и заявил: либо отдадим весь запас боярышника (а у нас его и не было отродясь), либо они убьют всех, включая детей и женщин. На мольбы и объяснения жук отреагировал просто, закричав: «Дырявые бухалово ныкают! Бей пидоров!»
Жуки сражались словно припадочные, их невозможно было остановить, оставалось лишь прятаться или спасаться бегством. Но примерно через час они куда-то подевались: то ли разбежались по округе, то ли вернулись к себе.
Сошлись на том, что жуков привела Асенька, поскольку она часто рассказывала раньше про подобный глюк, оставался главный вопрос – как? Внезапно раздался звонок стационарного телефона, и я снял трубку.
– Валькирия Димидрелла? – спросил гортанный голос.
– Так точно.
– Вы желаете добра своим… хм….соратникам?
– Так точно.
– Тогда выполняйте приказ. Всех, повторяю, всех, кто хоть раз употреблял наркотики собрать в оружейке и запереть. Также передайте общине, что немедленно, под угрозой смертной казни, все обязаны сдать наркотики и лично вы несёте ответственность за их уничтожение. Остальное уже наша забота. Задача ясна?
– Так точно, – в третий раз повторил я и положил трубку.
Не хочу вспоминать, что было дальше. В этом и моя вина. Они шли спасаться от нашествия, а чеченцы просто сожгли их напалмом. Нам велели забыть о происшедшем. Сообщили, что Халиф Зелимхан смещён и казнён властью народа за наркоторговлю.
От этого легче не стало. До сих пор мне сняться в кошмарах доверчивые глаза собратьев, которых я заводил в оружейную комнату и говорил «Здесь вы будете в безопасности».
Прошло больше пятнадцати лет и всё повторилось.
Только теперь уже в Халифате наркотики были запрещены под страхом смертной казни. Но вновь из ниоткуда полезли колорадские пудели. Они больше не кричали лозунгов, не размахивали портретами и не пытались договариваться.
Они убивали всех подряд.
На данный момент перебита вся община, более трех тысяч человек. Я сижу в комнате связи, куда ломятся эти существа и составляю отчет, чтобы те, кому придётся столкнуться с ними, знали – их можно убить, если….»
– Далее отчёт обрывается, – сухо констатировал я, – и, судя по всему, писался он не для нас.
– Не суть важно, Генерал. Они вечно строчили кляузы и стучали куда только можно, жопошники на то и жопошники. Вопрос в другом. Что вы по этому поводу думаете? – поинтересовался Визирь, – Нет, я понимаю, почему сейчас случилось такое, но тогда? Милосердный ведь был жив.
– Готов ответить, но только в присутствии Халифа.
– Отвечайте, Генерал, – Халиф тихо вышел из небольшой дверцы и уселся на трон.
Опустившись на колени, я сказал, глядя в пол:
– Ваше