еще одно учреждение… Кто они?
Пейнтер ответить не успел, потому что в кабинет, постучавшись, вошла Кэт.
– Наш уважаемый гость ушел, – сообщила она, – и я наконец возобновила видеоконференцию.
Она подошла к компьютеру Пейнтера и вопросительно выгнула бровь. Директор кивнул, разрешая воспользоваться своим настольником. Кэт быстро набрала с клавиатуры команду, и на экране за спиной у директора возникло дрожащее изображение. Когда оно стабилизировалось, Грей увидел мужчину: упираясь локтями в стол, тот подался почти к самому объективу вебкамеры.
Весело поблескивая зелеными глазами, мужчина убрал со лба челку черных волос в тон монашеской рясе. На экране мелькнул белый воротничок католического священника.
Финн Бейли. Отец Финн Бейли.
Так вот кто просит задействовать Грея!
– Смотрю, наш блудный сын вернулся, – с акцентом выходца из ирландской глубинки произнес священник. – С возвращением, коммандер Пирс.
Не обращая на него внимания, Грей обратился к Пейнтеру:
– Еще одно учреждение, которое прознало об открытии и видело фотографии геолога, это… Ватикан?
– Не весь, – уточнил с экрана Бейли. – Только те из нас, кто состоит в его intelligenza.
А значит, история куда масштабнее. О том, что у Ватикана есть собственная разведывательная служба, шпионская сеть, знали немногие. Десятилетиями – если не веками – ее агенты внедрялись в тайные общества и враждебно настроенные страны. Интересы Ватикана защищали джеймсы бонды в пасторских воротничках, только без лицензии на убийство.
С этой организацией Грей связался одиннадцать лет назад, когда познакомился с монсеньором Вигором Вероной, бывшим членом intelligenza и просто человеком чести, неоднократно спасавшим Грею жизнь и чья племянница однажды украла его сердце. Обоих, правда, уже не было в живых: они пожертвовали собой, спасая мир.
При виде отца Бейли пробудилась старая боль. Священник, ровесник самого Грея, некогда был студентом монсеньора Вероны в Папском институте христианской археологии и в конце концов поступил на службу в intelligenza. Выслушать его Грей согласился только из уважения к памяти старого друга, но отец Бейли по-прежнему его раздражал: слишком высокого мнения о себе, слишком уверенный в том, что перерос покойного наставника.
«Никогда и ни за что не стать тебе Вигором».
Вслух же он произнес:
– Так при чем тут Ватикан?
– А, долгая история, – начал Бейли. – Нет смысла рассказывать сейчас. Думаю, лучше начать с актуальных деталей: неделю назад нашу организацию встревожили фотографии с гренландской находкой. Она показалась нам важной, особенно золотая карта и серебряная астролябия и их связь с тайной, о которой у нас в Ватикане знают уже несколько веков.
– Что еще за тайна? – спросил Грей.
Бейли вскинул руку.
– Скажу только, что в наших интересах было удостовериться в подлинности находки и доставить ее сюда. Но, как вы, думаю, понимаете, католических церквей в Гренландии не