Те немногие, кто жил в таких суровых условиях, сплачивались духовно и бранились по-дружески, даже эти двое, совершенно по-разному смотрящие на климатические изменения.
Елена рассматривала молчаливые сияющие горы. Рулевой, инуитский[8] старейшина с круглым плотным лицом и непроницаемым взглядом черных глаз, ловко вел лодку в ледяном лабиринте, одновременно попыхивая костяной трубкой и огибая каждую глыбу по широкой дуге. Вскоре Елене стала понятна причина таких маневров – когда один с виду небольшой айсберг перевернулся, сделав полный оборот и обнажив массивный ледяной шельф. Окажись они в этот момент поблизости, гора потопила бы лодку.
Елена быстро вспомнила о скрытых опасностях.
Даже имя ледника намекало на угрозу.
– Хельхейм… – пробормотала Елена. – Царство Хель.
– Точно, – услышав ее, произнес Мак. – Ледник назвали по имени царства мертвых у викингов.
– Кто его так назвал?
Нельсон тяжело вздохнул.
– Кто ж знает? Какой-нибудь скандинавский исследователь, наделенный язвительным чувством юмора и любовью к северной мифологии.
– Мне кажется, корнями история уходит глубже, – поделился соображением Мак. – Инуиты верят, что бывают коварные ледники, рассказывают об этом детям и внукам. Хельхейм как раз коварный ледник. По инуитскому поверью, он служит пристанищем для Tuurngaq, что в переводе означает «дух-убийца». Демон.
Рулевой сплюнул за борт и проворчал:
– Не поминай.
Видимо, суеверия жили и по сей день.
Мак понизил голос:
– Держу пари, некоторые из этих древних легенд и послужили истинной причиной, по которой Хельхейм получил свое имя.
Елена огляделась и решилась-таки задать вопрос, не дававший покоя с тех самых пор, как она села в лодку:
– Куда именно мы направляемся?
Мак указал на черную арку в ледяной стене. Они уже достаточно приблизились к ней, чтобы Елена сумела разглядеть проход, тенистую расселину в фасаде. Обрамляющий ее лазурный лед словно бы светился изнутри.
– На прошлой неделе откололся крупный кусок, обнажив широкий канал протаивания.
Из расселины бил поток воды, которому хватало силы размыть крошево в тоннеле. Плавающие куски льда скребли по бортам лодки, точно ножи о сталь. У Елены даже заболели зубы. А стоило ей наконец просчитать траекторию пути и понять, что поблизости нет берега, как ее до самых костей пробрал холод.
– Мы… мы что, внутрь плывем? – спросила она.
Мак кивнул.
– В самое сердце Хельхейма.
«Иными словами, спускаемся в мир мертвых».
Лодка приближалась к леднику, а Дуглас Макнаб настороженно следил за пассажиром. Глянув искоса на доктора Каргилл, он заметил, как она побледнела и вцепилась в планшир.
«Держись, малышка, оно того стоит», – мысленно обратился он к ней.
Когда ему сообщили, что из Египта к нему в Гренландию прилетает археолог-женщина, – он не знал, чего ждать. Думал, что приедет либо женская версия Индианы Джонса, либо