не узнаваем, даже близкими людьми. С браканом в руках он стал нападать на соплеменников и убивать лишь одним способом – перерезая им горло. Много народа отправилось к Гануру или в Чертоги Благословенных, прежде чем, одержимого юношу схватили, разоружили и незамедлительно казнили отрубанием головы. Только таким образом, по поверьям можно убить симакуна в теле человека, а иначе он переселится в другое. О симакунах ходило много легенд и, наверное, их страшились больше, чем теней. Был осведомлен о них и Акиус. Его мать, Антрисия, как-то поведала, как она своими глазами видела симакуна. Она тогда ходила в девушках. Внезапно беспричинно захворал неведомой болезнью ее младший брат, которого она любила больше всех на свете. Болезнь прогрессировала так быстро, что через несколько декад мальчик не мог без посторонней помощи не то что присесть, но даже поесть. Родителям некогда было заниматься с сыном и, они оставляли его на попечении старшей сестры. Так как мать Антрисии имела статус старейшины, ребенка не умертвили и не принесли жертву, а дали возможность умереть своей смертью. Степные племена не занимались врачеванием. Это считалось служением Гануру. Тех, кто пытался лечить больных, самих убивали. Обычно для немощных создавали отдельные землянки, где они могли спокойно дождаться момента, когда их принесут в жертву Богиням. Некоторым везло больше, как брату Антрисии, Парикоду.
– Сестра, – однажды Парикод обратился к ней – я чувствую, что мне осталось немного времени на этом свете. Я слышу голоса. Они меня призывают к себе, но я не уверен, кому они принадлежат: Богиням или демонам.
– Если хочешь, брат, я принесу жертву Богиням, чтобы они позаботились о твоей душе, когда она покинет твое измученное тело – в слезах пролепетала Антрисия.
– Я буду тебе, сестра, благодарен, но потом я попрошу тебя исполнить мою просьбу. Это будет моя последняя воля на земле – и он вновь погрузился в небытие, но часто возвращался в реальность и вновь начинал бредить. Антрисия поспешила к Священному Месту и принесла в жертву одного из детенышей безнука. Молилась она долго и безудержно плакала над несчастной судьбой брата, а когда вернулась, застала его в сознании и ясности ума.
– Я хочу попросить тебя, любимая сестра, завтра на рассвете отнести меня за пределы деревни и оставить меня там Богиням на попечение.
Антрисия не верила своим ушам. Был самый разгар летней поры и туманы держались долго. Ей казалось, что ее братом овладел Ронгулос. Она принялась его отговаривать от этой сумасшедшей затеи, но бесполезно, тот не отступал. Отказать ему означало нарушить последнюю волю умирающего, переубедить, когда-то податливого, но с болезнью ставшего упрямого мальчика представлялось невозможным.
На рассвете, когда туман с ночи начал застилать поля тонкой чуть прозрачной пеленой, Антрисия на руках отнесла подальше в поле потерявшего много в весе мальчика. Положив его на сырую землю, она вытерла сухой ладонью его запотевшее