наши родные, наши дети не прекращали писать жалобы во все концы. Дети через социальные сети обращались даже в адрес президента России. Генеральная прокуратура России наши жалобы для проверки отсылала в прокуратуру Республики. Наконец-то помощник прокурора Республики Бамаев (фамилия изменена) признал протокол опознания и заключения экспертизы осмотра трупа незаконным. Назначили новую экспертизу об установлении расовой принадлежности трупа. То есть других доказательств, кроме пустых показаний Костюк, у следствия не было.
Труп не опознан, экспертиза ошиблась с расовой принадлежностью трупа. Согласно экспертизе смерть наступила в феврале 2007 года, а не в мае. Не следствие, а мы сами доказывали свою невиновность через обжалования в суде и Республиканской прокуратуре.
Забегая вперед, скажу вам, что на этом справедливое рассмотрение наших жалоб закончились.
После вынесения формального решения суда первой инстанции о продлении срока содержания под стражей следствие начало до безумия активные действия из-за опасения, что Верховный суд отменит решение суда.
В эту же ночь мне позвонила Аня и сквозь слезы говорит:
– Эти сволочи, из школы забрали моего сына и продержали его в прокуратуре четыре часа. Следователь Сынаа говорил сыну, что он вместе со своим другом угрожал Костюк расправой, если она не заберет заявление. У мамы давление, она отказалась от госпитализации, боится оставлять внука одного.
– Аня, мне становится страшно. Я до дочери не могу дозвониться.
Дорогой мой Саня, папа, я знаю, что вы с нетерпением ожидали, что на этот раз суд освободит меня. Дорогой мой, звоню тебе, звоню дочери, а вы не отвечаете. После звонка Ани со слезами на глазах опять и опять звоню вам. Телефон дочери отключился. Наконец-то ты ответил:
– Дочка мой телефон оставила на кухне, на столе. Еле дополз. Ее уже второй час нет дома. Она не могла надолго покинуть меня. Чувствую, что-то случилось.
– Саня, нам сегодня продлили арест на два месяца. Аниного сына забрали из школы и допрашивали, как будто он вместе с другом угрожал Костюк. Я боюсь за дочку, срочно звони адвокату, пусть ищет ее.
– Подожди, вот они заходят. Поговори с мамой. Что случилось? – обратился Саня к Владимиру, и они заговорили. Дочка стала меня успокаивать, но в ее голосе слышу страх.
– Мама, все нормально.
– Ну как все нормально, что случилось, дочка?
– К дому подъехала милицейская машина. Я вышла, у меня спросили про дядю. Я им сказала, что он не может ходить, и спросила, по поводу чего они его спрашивают. Сотрудники милиции, молодой мужчина и девушка, стали разговаривать между собой на тувинском языке. Девушка сказала, что дома собака, и она не пойдет в дом. Потом спросила меня, кто я такая? Я сказала, что ваша дочка. Сотрудница предложила мне сесть в машину, так как на улице холодно. Ничего не подозревая, я села в машину. А они меня повезли в городской отдел милиции. По дороге я скинула СМС вашему адвокату.