только с виду кажутся хорошими, да и сама клиника не была похожа на серую тюрьму. К тому же, рассуждала она, рядом будет сестра, и, возможно, дадут более вкусную еду и разрешат прогулки. Если в «Божьей пчеле» будет худо, то всегда можно убежать.
– Я вижу, что ты молчунья? – спросил Валентин Прокофьевич, которому явно надоело рассматривать девочку в зеркало заднего вида, – тебе не понравилось в приюте?
– А вам бы там понравилось? – ответила Глина неучтиво, вопросом на вопрос и шмыгнув носом.
– Тесновато, питание не отличается разнообразием, но в целом там лучше, чем в других приютах.
– Я не сирота, чтобы жить в приюте! – дерзко бросила Глина, – у меня родители есть, и они вряд ли обрадуются, когда узнают, как со мной обращались ваши фашисты
Валентин Прокофьевич засмеялся, словно Глина удачно пошутила. От смеха этого тучного человека даже затряслось кресло. Глина сложила руки крест-накрест и замолчала, решив, что при самом удобном случае она тоже запустит в голову коробку этому весельчаку.
***
Марианна Геннадьевна любила во всем порядок, ведь без порядка было невозможно управиться с полусотней пчёлок разного возраста. Вот уже больше пяти лет она носила звание старшей воспитательницы. Марианна Геннадьевна руководила Старшими Пчёлками и относилась к ним с той же строгостью, что и к обычным пчёлкам. Марианна Геннадьевна была на хорошем счету у руководства клиники, потому что не раз доказала преданность общему делу, а поставленных целей добивалась не силой, а лаской. Именно поэтому ей поручили поработать с неуправляемой Глиной Перверзевой.
Марианна Геннадьевна решила прогуляться с воспитанницей в зимнем саду. Снаружи ветер гулял с вьюжным помелом, а роскошные пальмы и орхидеи были надежно укрыты от причуд подмосковной зимы. У фонтана стояли низенькие скамейки, пахнувшие свежей краской, но уже не оставлявшие следов при прикосновении к ним. На толстых виноградных лозах сидели волнистые попугайчики, летавшие повсюду. Пчёлкам разрешалось играть в зимнем саду, рисовать и читать, но сейчас все были заняты выработкой ежедневной нормы, и потому здесь было тихо, и работе Марианны Геннадьевны никто бы не помешал.
– Смотри, Галя, –начала она вкрадчивым голосом, – как сильно изменилась Маринка за время вашего пребывания здесь. Она стала общительной, веселой, у нее появились друзья и подруги. Речь стала значительно богаче, а как замечательно повлияли на нее занятия танцами!
– Я очень этому рада, – приторно улыбаясь, ответила Глина, украдкой наблюдая за одной из пчёлок, кормившей золотых рыбок в огромном аквариуме.
– Скоро мы поощрим Маринку. Ей дадут новую униформу ярко желтого цвета, а в праздники она будет надевать на голову венок из цветов померанца. А ты хочешь быть, как Маринка? Носить такую же униформу и венок?
– Конечно хочу, – также улыбаясь, сообщила Глина, – но у меня не получается быть как Маринка, Марианна Геннадьевна.
– Валентин