Ханморская Древучесть. Анна Гутиева

набросил на нее мешковину, а она подумала, что в ее жизни что-то уж слишком много внимания для того, кто только и делает, что прячется от чужих глаз.

      – За-алезай! – проорал возница, убирая пустые ведра.

      «И все-таки город проглотил нас», – подумала Душаня, когда повозка въехала в тоннель. Его стены и потолок были выложены неотесанными глыбами. Грязно-серые громадины так и норовили выскочить из объятий таких же камней и гостеприимно раздавить всех въезжающих. И друзья молчали.

      Но город встретил их площадью, словно протянутой ладонью, и заставил забыть первое впечатление. В центре прохладно журчал фонтан. От площади вверх и в стороны поднимались белые улицы, по краям усеянные синими гроздьями домов-шаров. Улицы ветвились на переулки, тупики и соединялись в сверкающие на солнце проспекты.

      А народу-то!

      – Только почему они все одинаковые? – присмотревшись к жителям, одетым, как один, в синий цвет, спросила Душаня.

      – Мода, я ж говорил. Зато все свои – не спутаешь, – пожал плечами возница.

      – А мне тут уже нравится. Пахнет приключениями и едой, – воскликнул йодрик, соскочив на ходу с повозки.

      – А мне нет. Воняет опасностью и ничем больше, – тихо сказала Душаня.

      – А мне плевать. Нам надо сделать дело и отправиться дальше, – спокойно вставил Силь.

      Он протянул руки Душане, чтобы помочь ей спрыгнуть, но она неловко отвела глаза и слезла с другой стороны. Троп, глядя на это, помахал хвостом у носа Силя, а тот пихнул его в ответ.

      – Ну, бывайте, ребятня, мне еще ящики разгружать, – попрощался с попутчиками возница и с сомненьем оглядел Душаню под синим мешком, раздумывая, забирать ему свое имущество или оставить. Вздохнул. – Пусть уж у вас остается, а то и два шага пройти не успеете, как в вас в ОПу засунут, и Шароград не успеете рассмотреть.

      – Опу? – брезгливо сморщился йодрик.

      – О-П, Отделение Порядка, – пояснил возница и кивнул на йодрика, – на него синеву какую-нибудь накиньте.

      Йодрик не обратил на предупреждение никакого внимания. Он стоял и принюхивался. Продавцы, обжигаясь и дуя на пальцы, раскладывали на прилавках горячие плюшки. От свежесваренного какао, казалось, загустел воздух и его можно пить. С другой стороны манил липкий запах сладостей.

      – Сначала еда, потом дела, – заявил йодрик и направился к прилавку с плюшками.

      Плюхель поймал его за хвост.

      – Сначала дела, потом еда.

      – Пусть она скажет, посмотрим, кто из нас выиграет, – насупился Троп. Силь хмыкнул и, деловито осмотревшись по сторонам, подошел к многорукой уккиде в синем наряде.