так: мне повезло.
У меня возникла тысяча вопросов, один абсурднее и занимательнее другого. Чувствовала, что сейчас накрою бедного парня лавиной из уточнений и предложений.
Но…
Но это же как-то… неправильно? Хотя если бы он не хотел рассказывать, он бы сказал верно?
– Двадцать… – начала я, но запнулась об это имя.
Попытка номер два.
– Послушай, Двадцать… А ты ходил в школу? – выпалила я.
Он захлебнулся хохотом, а я покраснела.
Вот что я этим хотела сказать? Была ли у него на физкультуре практика по уворачиванию от пуль?
От отсмеялся, глубоко вздохнул.
– Нет. Откуда я пришёл… там не было школ.
– А откуда ты пришёл?
– Из Алматы.
– Не похож…
– Я пришёл оттуда, а не родился там. Это разные факторы.
– И то верно.
Группка рабочих в оранжевых безрукавках толпилась у ларька с мороженным, каждый – с бутылкой пива в руке. От них сильно пахло сигаретами и перегаром.
Колено снова заныло.
– А тот человек – он тоже оттуда?
– Какой?
– За которым ты следишь… Ты знаешь, как его зовут?
– Хороший Господин.
– Эм, хорошо… А имя?
– Это и есть его имя.
Я покосилась на него со всем скептицизмом, что имелся в моей душе (буду честна: его немного, но).
– Значит, вы с ним точно земляки, Двадцать Корсак.
Он снова засмеялся.
Солнце скрылось за облаками, подул прохладный ветерок. Я поёжилась: наряд, состоящий из футболки и джинс, всё ещё не подходил к прохладной погоде.
Неожиданно порыв сорвал шляпу с головы Двадцать. Он, не глядя, перехватил её. По лбу пролегла вертикальная морщинка, улыбка сошла с лица, а глаза стали серьезными.
– Тебе пора домой, Катя, – тон его был таким ласковым, будто он разговаривал с маленьким ребёнком.
Я растерялась. Нормально же общались, гуляли…
Ах, точно, он же сказал, что сообщит, когда утомится.
Ну, видимо, я утомила его.
Честно пыталась не показывать на лице обиду: просто опустила глаза и кивнула. Да и за что обижаться? Он ничего мне не сделал плохого.
– Хорошо. Пока! – я развернулась и быстро пошла прочь.
– Катя! – окликнул меня он.
Я обернулась, чувствуя, как щиплет глаза. Ругала себя: вот дурёха, расстроилась из-за пустяка! Но легче не становилось.
– Что? – лицо скрыли волосы, я не видела его, а он не видел меня.
Хорошо.
– Я не устал. Просто ветер меняется, а значит – надо идти работать, понимаешь? Мы скоро снова встретимся. Не забудь про «Джомбу!». Я оставил вам визитку на комоде.
Дела… Про дела можно сказать и деликатнее, но от сердца немного отлегло.
– Хорошо, – кивнула я.
Двадцать на улице уже не было. Только одинокий стриж топтал землю в поисках семечек.
Что ж, это было странно.
Глубоко вздохнув, я отправилась домой.
Как многого