чьи раковины ушей
На звездный песок в этот вечер,
Всё до млечных ожерелий
Из бездн несгораемых вынувший…
С гор золотых заката
В дол закопченный сойдемте.
Тянет ночь папиросу-луну.
Звезды нюхают яд синеватый.
Хлеба строф нарежем ломти
И в площади, что город протянул.
Улицы-руки устали давно уж,
Пахнут, как потом, бензином.
Голод витрины с клыками разинул.
Мы толпу хлебом строф до блаженства.
В рукаве тротуара, как нож,
Снег тела женственного…
«Как тога желтая Пилата…»
Как тога желтая Пилата,
Замаслен истиной закат.
Сказки, скажи, какая плата
В твой тихий безнадежный ад?
Пусть мир на мастера клевещет,
Пусть жарко молится тайком.
Огонь прилизан гладко к вещи
И желтым выпрыгнет хорьком.
И формы все он передушит,
Как желтых пухленьких цыплят.
И новые вольются души,
Иные раны заболят.
И гром земных лабораторий
В мильоны миллионов вольт.
Шекспира на ином просторе
Иной увидит Мейерхольд.
«В край далекий, дан который…»
В край далекий, дан который
Человеку на земле.
Я иду, тащу просторы,
И в снегу страниц мой след.
Я не знаю, чем отмечу
Каждый шаг мой, каждый стих.
Может, солнце мне навстречу
На ходулях золотых.
Может, снимет полнолунье
Свой цилиндр и, кривясь,
Мелкой звездочкою плюнет
В фиолетовую грязь.
Я ж иду, иду сегодня
Как вчера, третьего дня,
В край, что лед на солнце поднял,
В край, что там внутри меня.
«Столетий плыли корабли…»
Столетий плыли корабли,
Земли пахали сон глубокий,
И терном песен обросли
Поэтов каменные щеки.
Ловили слезы, звезды все
Зрачками жадными глотали.
И урожаем синей стали
Иных миров взошел посев.
И звон не молкнет ни на час,
Стального слова звон жестокий.
И вьются, громами стучась
О скалы туч, златые токи.
«Ты тянешь в топкий снег тетради…»
Ты тянешь в топкий снег тетради,
Твой зов, и ласков он, и строг.
Ладонью знойной череп гладит
И гонит кровь по жилам строк.
То стаей волчьей загорится,
Зрачками с отраженьем звезд,
Иль то серебреников тридцать,
Столетьям отданные в рост.
И воет млечный в небе черном,
И на земле метелей вой.
Слова – ветвящиеся зерна
Той песни мира бредовой.
«Земля, ты готовишь постель нам…»
Земля, ты готовишь постель нам,
Покрышку кует тишина…
В прыжке изогнулась смертельном
Наездницей