– все равно ни слова не понятно. Она уже в полной мере ощутила свою языковую ущербность, хотя на занятия жаль времени и нет денег.
За ужином Сэм переводил что-нибудь из новостной программы. В свободное время он часто сидел в лоджии с газетой, а иногда просто так, наблюдая, как Ира работает. Ее раздражали глаза за спиной, они мешали сосредоточиться, тепло мужского тела возбуждало посторонние эмоции, но она терпела – нельзя же прогнать хозяина!
По укоренившейся привычке все разбрасывать Ира превратила квартиру в филиал мастерской. Сэм то садился на тряпку со следами краски, то наступал на старый тюбик, задевал непросохший эскиз или опрокидывал пузырек с лаком. Домашняя одежда хозяина была перепачкана, что его нисколько не смущало. Недавно он сделал комплимент ее загару и принес откуда-то складывающийся наподобие стремянки мольберт, уже бывший в употреблении, но намного удобнее этюдника, поскольку не ограничивает размер полотна. Кроме того, по ходатайству профессора Левайна Ирина могла теперь посещать бесплатные курсы английского в еврейской общине.
– О, Сэм, – Ирина бросилась ему на шею, – я так благодарна тебе и Сарре за все!
– По-моему, Сарра тут ни при чем.
Он с удовольствием задержал в руках легкое тело и погладил застежку бюстгальтера. Ирина ловко увернулась от дальнейших прикосновений, и тогда хозяин добавил:
– Ее гостеприимство имеет узкие рамки. К тому же прежде она считалась с моими желаниями, но большие заработки быстро подпортили ей характер. Вечно выговаривает из-за любой ерунды и сравнивает наши доходы. Это неприятно.
Ира пропустила слова мимо ушей – личные отношения супругов ее не касаются. Обычно ко времени прихода Сэма из колледжа она надевала поверх купальника рабочий халат, а вчера не успела и получилось неловко: он неслышно подошел сзади и обнял за талию, она дернулась и невольно мазнула его кистью.
– Ты меня испугал! Ой, пиджак испортила! Просила же тебя появляться на лоджии в старье! Это не синтетика? Тогда попробуем растворителем. И что мы теперь скажем Сарре?
Неосторожное «мы» Сэма обнадежило, и он поцеловал женщину в высокую шею. Она превратила его порыв в шутку, погрозила пальцем и сказала коротко:
– Забыли.
Сэм улыбнулся. Потом они спокойно поужинали и разошлись по своим спальням. В пятницу он уехал в Нью-Йорк, а Ира легла в восемь, чтобы как следует выспаться. Раскинувшись на красивом постельном белье, в просторной комнате, она думала о том, как сказочно ей повезло: условия для работы просто фантастические, а отношение Левайнов, которых про себя и в письмах к родным она по-свойски называла ребятами, удивительно сердечное, почти родственное. Климат в Нью-Хейвене ровный, теплый, астмы как не бывало.
Со следующего дня художница начала вставать на полчаса раньше и бегать по парку. Сгодились старые кроссовки Сарры и все тот же купальник – он темный, в нем не так заметна худоба. К счастью, нравы тут, несмотря на пуританскую историю и высокий статус Йеля, далеки от снобизма. Клеились какие-то