сенсорный отсек:
– Нос, чем там пахнет?
– Ничем хорошим. Пусто. Угодили в какой-то суп.
– Ухо, ничего не слышно?
– Ни звука. Все статические течения в округе заглохли. Мы слишком близко от массивного небесного тела. Есть слабенькое эфирное журчание спектрах в пятидесяти в направлении К. Но на нем далеко не уедем, разве что по кругу. Нас сейчас несет инерция от последнего порыва ветра из земной мангосферы.
– Глаз, что видно?
– Угольная шахта, вид изнутри. Не знаю, что произошло, но надо же было в таком гиблом месте. Правда, в моем диапазоне это журчание посильнее. Может, вынесет на хорошую волну.
Вмешался Коготь:
– Прежде чем за’рыгивать, надо ’онять, куда оно течет. А для этого нужны координаты.
– Навигация?
Пауза. Потом – три лица на экране:
– Не знаем, капитан.
Гравитационное поле стабилизировалось со смещением на несколько градусов. Силиконовый наполнитель собрался в углу каюты. Малыш Дьявало тряхнул головой, поморгал; лицо его скривилось от боли.
– Что случилось, капитан? – прошептал он.
– А хрен его знает. Будем выяснять.
Ужин прошел в молчании. Весь взвод – мальчишки, не больше двадцати каждому, – старался не издавать ни звука. За офицерским столом навигаторы сидели напротив полупрозрачных сенсорных наблюдателей. Во главе стола Капрал разливал вино. Ридра с Когтем ужинали отдельно.
– Не знаю, – покачал он своей гривастой головой, крутя в лапе бокал. – Летели гладко, ’о курсу никаких ’омех. Это что-то на самом корабле.
Дьявало с наложенной на бедро шиной угрюмо принес пирожное и вернулся к взводу.
– Итак, – подытожила Ридра, – летим по земной орбите, все приборы вышли из строя, и мы даже не можем определить, где находимся.
– Оборудование для ги’ерстазиса в ’орядке, – напомнил он. – Мы только не знаем свое место’оложение на этой стороне ’рыжка.
– А раз не знаем, откуда прыгаем, то и прыгнуть не можем. – Она оглядела столовую. – Как думаешь, Коготь, они считают, что все обойдется?
– Они надеются, что ты их с’асешь.
Она прикоснулась кромкой бокала к нижней губе.
– Если кто-нибудь не с’асет, так и будем здесь ’олгода есть Дьявалину стря’ню, пока не задохнемся. Если не ’рыгнем в ги’ерстазис, даже сигнал не сможем ’ослать: обычная рация замкнула. Я ’росил навигаторов что-нибудь ’ридумать, но черта с два. Они только ’оняли, что мы гоняем ’о кругу.
– Жаль, окон нет. Хоть бы по звездам засечь время витка. Там, наверное, пара часов, не больше.
– Да уж, – кивнул Коготь, – вот тебе и блага цивилизации. Был бы иллюминатор и старый добрый секстант – в два счета бы разобрались. Но нет – всё на электронике. Те’ерь сидим. И не выкрутишься ни фига.
– По кругу, говоришь? – Ридра поставила бокал.
– Что?
– Der Kreis. – Она сосредоточенно сдвинула брови.
– Чего-чего?
– Ratas, orbis, cerchio. – Она прижала ладони к поверхности стола. – Это все «круг». На разных языках!
В растерянности Коготь со своими клыками-саблями выглядел устрашающе. Блестящая