мозаики. Трахаться и исповедоваться в одну и ту же жопу одновременно. Стряхивать пепел на розовый сосок и слизывать собственную сперму. Бесконечно танцевать и орать до хрипа «Я, вашу мать, еще живой! Я пернул!». А потом ходить и месяцами напролет молчать, на выкрики отвечая мордой дебила и удовлетворенной ухмылкой. И никто! Никто не заставит вас поступить так или иначе без вашего желания! Стоит выбиться из принятых рамок, вы моментально становитесь чокнутым! Что до меня, то им я родился! Поэтому вечеринка голых и чокнутых – в честь меня!
Стали постепенно являться девушки. Искусственно созданная бесформенная масса – вот идея, как оригинальное произведение творчества. Красное, черное, разное-разное. В свечных тенях попы и ноги. Парнокопытные соблазнительницы лестничного бога, докуривающего отличный косячок. Не пить, главное, пока не пить!
Жак, как дурак, в крошечных плавках, обмазался маслом для интенсивного загара с коричневым оттенком, похож на недоделанного негра с рыжими волосами. Он танцует вокруг красотки, а она, по-моему, пытается совратить брюнетку, жену вице президента какой-то компании. Цепочка увеличилась, когда в комнату вошли друзья Жака. Пузатые, лысые говнюки в одинаковых белых трусах с игрушечными изображениями фаллосов. Пьют водку. Душно, ослабляю галстук, иначе свалюсь отсюда к чертям.
Принесли японскую еду. Жак сообразил, что пицца не самое эротичное блюдо. Я не ем рыбу. Пока не буду спускаться. Тем более мне страшно, я забыл, что боюсь высоты. Кажется, что мне двенадцать и мир вот-вот меня проглотит с потрохами, как коллега Жизель впервые проглотила мою сперму. Ее звали мадам Сати. После я называл ее просто Сати. Ей нравилось, она чувствовала себя моложе.
Посещение такого мероприятия объединяет и политических противников, и обиженных близкими, и рядовых борцов за сохранение экологии, – главное, война с безразличием. Люди приходили и приходили, а мне так же, как и в начале вечера было одиноко. Вот бы доброго объятия! Интересно, а Богу наверху тоже иногда одиноко и ему так же, как и мне, хочется объятия? Я бы его обнял. Может, даже выпил бы с ним стаканчик и сказал: «Старик, ты такой ничего себе старик, старик хоть куда, спускайся к нам. Правда, сегодня не самый подходящий вечер для тебя, но есть и приятное». Отдохни хорошенько – ты, наверно, устал. Человеческие головы – не легкая ноша. Замечтался и не заметил Валери. Она слегка потрясла лестницу, чтобы я обратил на нее внимание:
– Почему ты не предупредил, что здесь соберутся извращенцы в нижнем белье?
– Они не очень-то извращенцы, – объяснил я, спускаясь с небес, – стилизованная вечеринка.
– Стиль чего?
– Стиль рая или ада. Смотря как воспринимать. Тебе не обязательно раздеваться.
– Почему же. Я с удовольствием. Неплохая вышивка, – ткнула она в мои трусы, почти касаясь пальцем члена.
– И не пытайся! Не дамся так просто.
– И в мыслях