Вэллд отдал книгу несколько лет назад. Его звали Ворон, хотя к птице с тем же названием это прозвище отношения явно не имело – в ЛЕСу никаких птиц не водилось.
– Помнишь меня, – спросил вошедший достаточно молодым для его седин голосом.
– Да, я запомнил тебя и твою мудрость, – ответил Вэллд заготовленной заранее лестью.
– Что привело тебя в наш город.
– Я хотел то же спросить у тебя, мудрейший. Я шел через земли ЛЕСа, и какой-то человек привел меня сюда. Я думал, что у тебя есть ко мне дело.
– Не лги мне, ты все равно не умеешь это делать, – с досадой прервал его ашпид.
– У тебя нет с собой безделушек, которые ты обычно раздаешь, нет пергамента, но ты искал встречи с нами, – сказал Ворон, толи спрашивая, толи утверждая.
– Ладно. Можешь не говорить, если не хочешь, – добавил мудрец после паузы. – Тогда я хочу знать, зачем ты украл бутылку со снадобьем?
Вопрос этот был настолько неожиданным, что Вэллд вздрогнул. Около года назад, он приходил в ЛЕС и, как обычно, принес с собой несколько металлических безделушек, считавшихся здесь редкостью: пряжки, швейные иглы, ножи, булавки и прочую мелочь. Эти предметы, несмотря на великую мудрость жителей ЛЕСа, очень им нравились, прямо как бусы дикарям. Вещи эти он раздавал горожанам, а они их охотно брали, а некоторые даже использовали эти вещи по назначению. В прошлое путешествие Вэллд подумал, что расходы на безделушки надо бы окупить, и предложил жителям обменять свои вещи на бутылку с мутной жидкостью, оставленную кем-то у фонтанчика в центре города. Однако он так и не смог объяснить своим собеседникам смысла операции обмена одних предметов на другие, да и хозяина бутылки найти не удалось, поэтому он, уходя, просто потихоньку сунул бутылку себе в мешок. Бутылка понравилась ему тем, что была непохожа на другие сосуды для жидкостей и была сделана, а точнее выращена, из цельного куска ствола дерева, покрытого корой, с узким горлышком и широким дном. Такую емкость невозможно было сделать, даже имея совершенные инструменты.
Вспомнив эту историю, Вэллд в очередной раз удивился осведомленности людей ЛЕСа, ведь его собеседника в городе тогда не было, да и город, кажется, был другой.
– Что же ты молчишь? – спросил мудрец, явно довольный произведенным эффектом.
– Я вспомнил, о чем ты говоришь, – начал он рассказывать, придумывая на ходу. – Эту бутылку с лекарством я взял, чтобы помочь вдове своего брата, больной рожей. У нее осталось трое детей, и они голодают, – добавил Вэллд, и тут-же пожалел об этом, сообразив, что мудрец наверно не знает о том, что это такое.
– Что значит голодают, объясни?
– Им нечего есть, ибо в наших краях еды мало, и она есть не у всех.
– Ладно, ваши варварские обычаи меня не интересуют, – сказал Ворон и, возвращаясь к своему презрительному тону, продолжил. – Ты, при всем своем невежестве, даже не понял того, что ты сделал. То, что ты стащил лекарство, не имея знаний, нужных для лечения болезней, причинит