иезуитов в Англию.
– Я все равно туда поеду с отцом Кэмпионом, – упрямо сказал Парсонс.
– Вы другое дело, – отмахнулся Григорий, – вы англичане. Я не хочу, чтобы в «Обществе Иисуса» всем заправляли испанцы. Покойный отец Игнатий Лойола, как и последующие генералы ордена, благоволил к землякам, протаскивая их на руководящие позиции.
– Но что плохого в испанцах? – удивился Аллен.
– Плохо, отец Уильям, – ответил понтифик, – что у них не поймешь, кто истинный испанец, а кто конверсо. Не след, чтобы такие люди становились у руля церкви. Мы ничего не можем поделать с деревенскими священниками, – он пожал плечами, – но человек сомнительного происхождения никогда не получит кардинальский аметист. Не след пятнать церковь грязной кровью. Поэтому генералом ордена стал француз и так будет дальше, – подытожил папа:
– Оставьте нашего друга в покое, пусть учится в горах и соблюдает свой обет. Он, кажется, дал его на год? – Григорий задумался. «Следующим летом его рукоположат и он поедет туда, куда нам надо».
– А куда нам надо? – поинтересовался Парсонс.
Григорий с высоты своего роста снисходительно посмотрел на него.
– Вашим островком, отец Роберт, дело не ограничивается. Новый Свет, – Григорий поднял палец, – вы думаете, куда бегут конверсос? Именно туда. Костры инквизиции, – продолжил понтифик, – должны быть такой яркости, чтобы освещать путь кораблям. Мы зажжем огонь от Мехико до Лимы, на любом клочке земли, где возвышается святая церковь, – понтифик повысил голос.
– Кроме того, – добавил он, – у нас впереди Индия, Китай и весь восток. Работы много, а людей мало, тем более надежных людей. Когда к нам приходят умные и зрелые, надо не разбрасываться ими, а хранить, как величайшую драгоценность, понятно?
Священники кивнули:
– Ешьте землянику – посоветовал папа, – сейчас явятся отец Сандерс и отец Кэмпион. У них аппетит больше, чем у вас.
Петя прижался к стене. Сэр Томас нырнул в дверь низенького домика.
– Дама, ясное дело, – улыбнулся Воронцов:
– Явно не шлюха, визиты к ним не прячут. Значит женщина приличная, скорее всего, замужняя.
Он задрал голову: «В мои года карабкаться по крышам совсем не пристало, – вздохнул Петя, – однако ничего не поделаешь».
Жильцы сливали нечистоты на задний двор. Над дурно пахнущими лужами жужжали мухи. Стараясь не поскользнуться, Петя добрался до хлипкой деревянной лестницы.
– Мне нужна крыша рядом, – понял он, – хорошо, что окно чердака выходит сюда, иначе меня непременно заметили бы.
Лестница отчаянно скрипела, утреннее солнце нагрело черепицу. Забравшись в чердачное окно, Петя еле удержался, чтобы не чихнуть. На грубых досках лежал толстый слой пыли. В углу курлыкали голуби. Затаив дыхание, он услышал два голоса, женский и мужской.
– Земляника – это закуска, – Григорий улыбнулся. «Чтобы не говорить о делах за обедом, давайте закончим все сейчас». Он поклонился в сторону