на тесную палубу небольшую бочку. Тучи казались плотными, осязаемыми – протягивай руки и выжимай воду. Если ты бог, конечно.
– Клуч, быстрее! – поставив бочку, я растеряно провел рукой по голому торсу. Словно одним движением можно смыть пот с острым запахом и убрать ощущение клейкости на коже.
Стоящий под открытым небом в одной набедренной повязке, я мысленно торопил богов и тут же корил себя за дерзость. Боги не прощают нетерпения и угрюмого недовольства распорядком. Наперекор здравому смыслу продолжала пульсировать мысль: «быстрее бы на реку спустилась прохлада».
В лодочном домике что-то грохнуло, послышалось сдавленное ругательство Клуча, и тот вышел-вылез наружу, согнувшись. В след брату что-то проворчала мать. Я не любил проводить время внутри, под навесом, под боком у неторопливой и хваткой матери, но в последние дни светило припекало нещадно.
В руках у Клуча были три «ладони великана» – три больших листка, плотных и упругих. Вместе с братом мы устроили листки поверх бочки, зацепив друг за друга волнистыми, кое-где рваными краями. Если хорошо закрепить исполинов – вода будет стекать по листьям в бочку, пойманная воронкой. Природная чаша позволяла захватить больше дождевых струй. Дождь мог быть стремительным и необильным – боги порой жадничали и посылали простым смертным жалкие брызги вместо желанного хлесткого ливня.
Клуч помог закрепить листья и поспешно удалился в лодочный дом. Я же не торопился возвращаться под навес. Оранжево-серое небо – замес из неопределенности богов – приковывало внимание. Закат пробивался сквозь мрачность и делал вместе с дымкой окрестные каменистые холмы сказочными – будто небеса спустились на землю и окропили реку и берега своим совершенством. Я прикрыл глаза – как раз вовремя – тела коснулись первые струи.
Дождь усиливался, а я не торопился возвращаться под навес.
Я стоял под дождем почти голый и вспоминал детство. Тогда стыд был пустым звуком. Тогда ты был неудержимым, свободным от гнева богов, и они позволяли тебе расти независимо от того, спускаешься ты по реке или застреваешь на одном месте, словно прибрежный куст.
В говорильне нам рассказывали легенду о легких.
Когда дождевые струи месили грязь, когда чаши наполнялись водой, а иссушенные в ожидании дождя души благодатью, на землю спустился Коё-чи – божество, соединяющее небо с рекой. Внимательны боги, да с высоты не все заметно. Хитрый Коё-чи хотел узнать, ценят ли люди реку, что дарит им рыбу, благодарны ли они богам за щедрый урожай. И спустилось божество на землю возле порта, где особенно были видны плоды небесных даров.
Первым встретил Коё-чи фермера, и спросил он фермера: «Поспевает урожай, добрый человек аль рано еще?»
Ответил ему фермер сердито, уперев руки в бока: «Маловата ферма, да и удавишься, пока урожая дождешься». И оглядел фермер сердито террасы с цветущим рисом в лунках, словно обагренные кровью и жизнью. Светло-зеленый, фиолетовый и багряный террас напоминали разбавленные водой