я разобрала зловещее для пациентов слово «аминазин». Да, кому-то из ребят сегодня туговато придется.
Не доброе утро.
–За вклад… В парашютный спорт?.. – врач уставился на медсестру непонимающими глазами.
–Игнат, ну миленький же ты мой, – она игриво улыбнулась, обнажив белые аккуратные зубки. –У тебя же пациент на прошлой неделе окно разбил и вышел… с нашего второго этажа. На КПП задержали. А сегодня у нас… что? – она перевела взгляд на меня.
–Первое апреля, – я развела руками, сохраняя при этом кирпичное лицо.
Хотя, эта сценка забавляла. Только подумать – «вклад в парашютный спорт… оригинально… походу, медсестра у нас еще более-менее сообразительная».
Игнат Васильевич, со свойственной ему пролонгированной реакцией, засмеялся только через несколько секунд после моей фразы. Кристина расхохоталась вместе с ним.
Я выдавила из себя подобие улыбки. Люблю свой коллектив, но особо внедряться в него – никогда не хотелось. Удобно быть отшельником. Меньше знают – крепче спят. Меньше тебе кости перемывают в процедурке. И врачи надменные не задают неловких вопросов, чтобы на очередной твой ответ дать циничную шутейку. Вернула историю болезни – и ладно. Здороваться – и вовсе, необязательно. Пациенты же ждут. И, какими бы они не были – они, в первую очередь, люди. Запертые в этих… как бы выразиться мягче, особых условиях. А врач пусть сидит, играя в нарды с компьютером.
Я очень хотела ускользнуть незамеченной в свой аскетичный кабинетик, как Алина обратилась ко мне.
–Аринка, так ты что… Уходишь от нас, что ли?
–С первым апреля, – я хмыкнула.
–Нет, я серьезно! – она оперлась одной рукой на спинку стула врача.
–Да уходит она от нас, уходит, – пробурчал врач, не отрываясь от очередной партии.
Судя по расположению фишек на зеленом поле, компьютер его снова обыгрывал.
–Куда же? – она демонстративно надула губки.
Блин, как не вовремя зашла… Да подождало бы заключение об этом эпилептике! Зря поторопилась. Теперь, придется терпеть допрос.
–К принудчикам. 15-е отделение.
–Аааа, вот оно что… Ну, удачи!
–Спасибо, – бросила я, с радостью оставив их с врачом наедине.
Вот тебе и первое апреля!
Вещи почти собраны. Аккуратно упакован в коробку пузатый электрический чайник «Redmond». Собраны в папки методики, которые обычно используют патопсихологи для исследования. Распечатки для групповых занятий, кисточки, карандаши и краски для рисования, пособие по психиатрии, кружка со следами чая на стенках… Опять забыла содой помыть! Так, ладно… Канцелярия, флешки, египетская пирамидка, рисунки пациентов…
Вроде, все.
Я закрыла окно и окинула прощальным взглядом уютное помещение. Стены персикового цвета создавали ощущение весны и теплоты. Решетки на окнах нисколько не удручали, а длинный прямоугольный стол не казался неуклюже широким и колченогим. На нем остались лишь два служебных компьютера, да принтер, беспощадно комкающий бумагу.
Пусть новый психолог с ним тоже помучается.
С