висела полная желтая луна. «Слава Господу, – подумал Джорджи, – что она в одном экземпляре». Луна отлично освещала табличку, и Джорджи сфокусировал взгляд на словах, слабо проглядывающих из-под налета пыли и времени.
«Это дерево посажено как символ нерушимости партнерского договора между мистером Вельзевулом и господином Вендиго. В знак искренности намерений и вечного уважения между ними.
06.06.1666 года. День заключения соглашения на поставку 5 тысяч шкур и 600 тысяч фунтов мяса».
Хей… Хо…
«Ну само собой, – подумал Джорджи. – У этого дерева должна быть именно такая история появления. Да, черт побери!»
«Мальчики, которые не любят читать, буду гореть в аду…» – сказал внутренний комментатор событий голосом Нормы Вуд. Джорджи подумал, что мать ни за что на свете не сказала бы ему подобного, и отключился.
В себя он пришел только в больничной палате, с бинтами, намотанными на подшитые культи, и лошадиной дозой обезболивающего в крови.
Спустя время Джорджи вспоминал древнюю доску едва ли не чаще, чем историю под деревом. Всякий раз, прокручивая в уме текст, он соглашался с внутренним голосом, утверждавшим, что если Вендиго и Вельзевул договариваются о поставке 5 тысяч шкур и 600 тысячах фунтов мяса, то речь вряд ли идет о пушнине и говядине.
Вероятно, если покопаться в архивах или поболтать с историками, то выяснится, что дата соглашения совпала с какой-нибудь эпидемией или войной. Возможно, совпадение будет вплоть до одного дня… Кто знает?
Джорджи не собирался докапываться до истины.
Сейчас его беспокоило кое-что другое. Он дождался, пока сестра уйдет, отставил поднос и откинул одеяло. При свете ртутной лампы толсто забинтованные культи напоминали двух запеленутых младенцев. Кровь, проступающая через ткань, почему-то лишь зловеще усиливала это впечатление.
Последнее время, засыпая, Джорджи видел один и тот же сон. Он находился в палате, и всякий раз на другом конце кровати у его несуществующих ног появлялась двухголовая белка. Она внимательно обнюхивала пятна крови на бинтах, и во всех ее четырех глазах появлялся жадный, голодный блеск. Когда она замечала, что Джорджи обратил на нее внимание, то сразу же исчезала.
Сегодня было не так. Беличий король-мутант словно унюхал что-то, а когда Джорджи послал его парой ласковых, тоненько захохотал и стал говорить.
– Малыш Джорджи, шлюхин сын! Пик-пик… Грядет время отдавать долги! Пик! Очень-очень скоро ты отдашь то, что взял.
Джорджи стало страшно. Он собирался спросить, о каких долгах идет речь, но белка не дала ему вставить и слова.
– Ты думаешь, что, отпилив себе ноги, ты отдал то, что взял? Нет, Джорджи-шлюхин сын! Ты отпилил две большие ветки и кусок ствола! Две большие ветки и кусок ствола! Отдай нам их и будешь свободен!
Белка-мутант захохотала, и Джорджи проснулся. Ровно за четверть часа до утреннего обхода, производимого доктором Борисовым.
Спина зудела, и там как будто что-то шевелилось. Что-то было не так. По-иному, нежели в последние дни.
Джорджи