стая. Мой мальчик. Моя девочка. Любовь.
Буруу залаял, его язык вывалился из пасти.
Счастье.
Она закрыла глаза и передала ему: она тоже счастлива, она всегда будет любить его. Он подбежал к ней и посмотрел ей в глаза, а затем облизал ей лицо мягким розовым языком. Она засмеялась и перекатилась на спину, Буруу тыкался в нее холодным влажным носом, а она хихикала, обнимая его руками за шею. Она села на траву рядом с Сатору и показала, держа его за руку, как дотронуться до пса мысленно, Буруу лаял и бегал кругами, виляя хвостом от радости, что они могут читать его мысли.
Счастье.
Близнецы смеялись и гладили его по бокам.
Люблю вас. Люблю вас обоих.
Их отец боялся и злился, что боги наделили его детей таким странным даром. Он боялся того, что сделают с ними, если об этом кто-то узнает. Его детей одарили лисы – екай-кины – и даже здесь, на землях Кицунэ, подозрения и страх перед неизвестным усиливались из-за развернутой гильдийцами кампании против «нечистых».
Все остатки мира духов на Шиме необходимо уничтожить – так говорили чистильщики Гильдии. Бог Идзанаги очистил себя от скверны подземного мира, и из вод, в которых он омылся, родилось трое детей: Аматэрасу, Богиня Солнца, Цукиёми, Бог Луны, и Сусано-о, Бог Бурь и Штормов. Станут прекрасны и острова Шима, если их жителей очистить от заражения, от скверны, загрязняющей их общий кровоток. Первичные духи ками и демоны ёкай – суть обитатели потустороннего мира, а не мира людей. Заразу необходимо уничтожить. Усохшую конечность – ампутировать и прижечь благословенным пламенем.
– Нельзя говорить об этом, – убеждал Масару своих детей. – Да, это дар, но его нельзя растрачивать понапрасну или губить в костре фанатиков. Никому не говорите. Даже ветру.
Мать боялась меньше и поощряла их желание учиться, гулять в лесу и слушать мысли птиц и зверей. Близнецы брали с собой Буруу, молча шли, в ожидании Кеннинга – Узнавания. Следовали за слабым трепетом жизни, быстрыми поверхностными мыслями маленьких теплокровных существ, скрывающихся при их приближении. Их становилось все меньше с каждым днем.
Вместе. Своя стая. Ее братья, живущие рядом с ней, заплывающие в мысли друг к другу среди яркой зелени. Хотелось, чтобы так было всегда, чтобы никогда, никогда не кончалось.
Но, конечно, все закончилось.
«Сын грома» бороздил небеса, направляясь по волнам бордовых облаков на север, преодолевая мягкое сопротивление летнего бриза. Ровно гудели двигатели, им вторил металлический грохот шестеренок и поршней, в небеса Шимы устремлялись ядовитые выхлопы. В воздухе стоял мерзкий запах горящего чи, который все время преследовал Юкико. Где бы она ни пыталась найти убежище на верхней палубе, он следовал за ней зловонной тенью. Под палубой вонь была так сильна, что ее вырвало.
Кажется, легче всего было стоять на носу. Поэтому она оперлась на деревянные перила, повязала вокруг лица платок, прикрыла глаза очками и постаралась