Мечтал, наверное… Двери бесшумно распахнулись…
Вдоль старого массивного дивана стоял, оббитый голубой в синюю полоску материей, гроб. Морская тематика. Это потому, что он утонул, а может моряк был или рыбак? Тело накрытое бело-голубым покрывалом, поднималось над краями. Зачем мне захотелось увидеть лицо покойника? Когда в том месте, где должна быть голова я разглядела что-то объемное, винегретной расцветки, стало жутко. Свежего воздуха захотелось.
– Ты куда? – шепнула мне Майя, прихватив за руку.
– Дак… – я указала на спальную и осеклась.
Двустворчатые двери были плотно прикрыты. И только сейчас пришло на ум, что покойника уже похоронили. А что же я видела?
Майя, белая как снег, молча предложила заглянуть под стол. Я и заглянула. У дядьки напротив вместо ног были лошадиные копыта. То есть от колен и до самых пят вместо человеческих ног были конечности не то коня, не то коровы. Я не разбираюсь. Да и в том случае, честно говоря, было в принципе все равно.
Мы с Майей взялись за руки, медленно поднялись и пошли к выходу.
– Это как у Гоголя, по-моему «Пропавшая грамота», – поделилась Майя наблюдениями.
Я согласилась. Почему-то стало легче. А насчет гроба нужно бы спросить у кого-нибудь: какого цвета была обивка? Может я уже ясновидящей стала? Возможно, после таких встрясок… А что, если у меня по той же причине галлюцинации начались? Понятно, почему командировка продлиться три дня. Надо держаться. Сначала казалось, что слишком мало времени нам выделили, но сейчас, думаю, одного дня хватило бы вполне, а так и умом можно двинуться.
За нами вышел Серега. Он, блаженно улыбаясь, закурил:
– О том, что я видел, пишу только я.
– А что ты видел? – не поняла Майя.
– Что-то, – игриво ответил Серега. – не скажу.
– А вдруг и мы это же видели? – спросила я, имея в виду гроб.
– Не думаю. – Серега смерил нас заносчивым взглядом, – вы бы визжали как поросята.
– Ну, видел и видел, – ответила Майя и ушла в дом, напоследок, как бы намекнув: – Гоголя и мы читали.
– И что? – слегка качнулся Серега.
Тут в калитку забежала какая-то бабуля.
Приподнимая подол и переминаясь с ноги на ногу, она примерялась к кустам. Заметив нас, убежала за дом, но очень скоро вернулась, жалобно попросила: « Спасите», и пошла за калитку, шмыгая носом. Потом оглянулась:
– Он же сожрет его, гад. Помогите! – Она поманила нас за собой.
Мы переглянулись и пошли.
Бабуся приободрилась и прибавила шаг.
Калитку она распахнула ногой и прошептала, указывая на сарай:
– Он там, – прихватила, стоящие у забора вилы, дошла до сарая, нашла в стене щель и приложилась к ней глазом.
– Тама, – наконец обернулась она.
– Кто? – шепотом спросил Серега, кивая мне на фотоаппарат.
– Да вампир же! – прошипела бабуся. – Он за хряком моим давно охотится, но я начеку все время. А тут поминки. Я туда, а он – сюда. Открывай! – скомандовала она, глядя на Серегу.
Серега