толпа уже немного приходила в себя, но тут навстречу вышла странная парочка.
Женщина с ребенком-подростком спешили в сторону кладбища. Движения их конечностей, даже у толпы с замутненным сознанием вызвали нездоровый интерес.
Те, кто неслись впереди, начали тормозить и шарахаться в стороны. Те, кто догонял, передислокации не понял, но дорога освободилась и они прибавили скорости. А парочка шла, не сворачивая.
Руки и ноги у этих двоих будто имели больше обычного количество коленей и локтей. Конечности сгибались под острыми углами в совершенно неожиданных местах.
Какая-то бабка зазевалась, споткнулась, сзади ее подтолкнули и бабуся, взвизгнув, налетела на подростка.
У мальчишки от толчка отлетела голова и с криком: дура старая! – покатилась по пыльной дороге. Та, что вела его за руку, бросилась поднимать орущую голову, но у нее отпала часть ноги. Конечно, она и сама не удержалась на частично отсутствующей конечности, и долго ползала в пылюке собирая себя и мальчишку.
С диким воплем народ разбегался кто куда. Галка, издавая, неподдающиеся определению звуки, висела у Степаныча на плече, мертвой хваткой уцепившись за пиджак. Степаныч, стараясь Галку не потерять, фотографировал направо и налево. Вспышки выскакивали как при стрельбе из пулемета....
В конце-концов Галка бросилась вперед, и поймать ее удалось аж у вертолетной площадки. Она убеждала, что надо развести костер, чтобы сверху заметили, и забрали отсюда. А кто должен был заметить?
Тут вернулись Майя с Ниной, они поняли, что пропустили что-то интересное, но количество выставленного на стол спиртного вызвало молчаливое неодобрение.
– Ну, в общем, как-то добрались до гостиницы и – вот вам результат – Галюха не в себе, – закончил Степаныч и расхохотался, при этом по отечески погладив, блаженно улыбающуюся Галку по плечу.
– Надеюсь, Галочка придет в себя.
– Скорее, мы придем к тому же, – хмуро заявила Нина.
– Бросьте, – Степаныч махнул рукой, – пробьемся. Осталось всего-то ничего. А материальчиков у нас уже предостаточно.
– Гонораров хватит на долгосрочное лечение в психиатрической клинике, – хохотнул Серега. – Вот врачи будут головы ломать: редакция газеты в полном составе того… – он покрутил пальцем у виска.
– Да, насчет врачей… а где Петруха? – вдруг вспомнил Димка.
– Бабуля на кухне его отпаивает крепким чаем, – сообщил Серега.
Я пошла глянуть, как себя чувствует доктор. Теперь я его очень даже понимала.
Петруха спал, положив голову на стол. Бабы Феклы не было. Мне почему-то захотелось проведать и ее. Наверное, произошедшее и спиртное, просто не давали покоя ногам.
Дверь в конце кухни, у черного входа была приоткрыта. Где-то за ней находилась комната бабули.
В узком коридоре было полутемно и пахло бытовой химией. Справа и слева в маленьких клетушках стояли швабры и ведра, то есть рабочий инвентарь штатной единицы.
Дверь в светлицу была прикрыта не плотно,