ее за раз, иногда часами, а то и днями, не покидая своего любимого кресла. Стоило цепким глазам графа выхватить последнее слово, как книга бесследно исчезала, и граф отправлялся в свои покои, размышляя о прочитанном.
В этот раз он порядком устал от чтения, чего прежде за собой не замечал. Он потянулся и, зевая, принялся вертеть в руках книгу, никак не желавшую исчезать. Надо сказать, что граф был человеком привычки, и потому все это ему уже тогда не понравилось.
– Коли книга осталась не в своей библиотеке, надо думать, я остался не в своем замке, – рассуждал он.
Он встал и направился к выходу.
Как он и предполагал, коридор оказался совершенно чужим, непривычным.
– Покамест книга не исчезнет, я буду находится здесь, – продолжал рассуждать граф, прохаживаясь по одному из коридоров восточной части Замка. – Радует лишь одно: я снова оказался абсолютно прав.
В это время по тому же коридору, разве что в обратном направлении, бродила молодая журналистка с пресс-камерой в руках. Она уже успела записать на пленку все, что встретилось ей на пути: обветшалую мебель и красивые картины, потухшие факелы и яркие люстры, высокие своды и стены узких коридоров… И вот, пытаясь запечатлеть получше каменный пол, она чуть было не врезалась в прогуливающегося графа. Нисколько не растерявшись, она протянула ему руку.
– Джессика Форстер, – представилась девушка.
Граф учтиво поклонился и, к удивлению Джессики, поцеловал ее легкую ручку.
– Граф Дезире Жером де Лепаж, – представился он, разглядывая одеяние своей новой знакомой.
На ней было нежно-зеленое платье с юбкой в складку, удивительно подходящее к изумрудным глазам. На талии красовался коричневый ремешок.
Сам граф, впрочем, был не менее эффектен. Его лицу придавали особую выразительность проницательные серые глаза, отдающие непередаваемым ощущением надежности. Можно сказать, что он производил впечатление человека, способного без труда справиться с любой проблемой. Только полнейшая неожиданность могла внести коррективы в его планы. На этот раз неожиданностью стала маленькая медная монетка, выпавшая из кармана при поклоне. Монетка со звоном и сверканием упала на каменный пол. Дезире хотел было поднять ее, но девушка его опередила.
– Какая прелесть! – воскликнула она. – Это же лиар 1665 года!
Девушка принялась разглядывать монетку со всех сторон: на аверсе красовался портрет Людовика XIV, а на реверсе – украшенная тремя королевскими лилиями надпись: «LIARD DE FRANCE».
– Это три денье, совершенно верно, – подтвердил граф, собираясь вернуть монетку в карман.
– А могу я… купить ее у Вас? – с надеждой спросила Джессика.
– Купить деньги за деньги?
– Смотрите же, я даю Вам за нее втрое больше! – девушка протянула графу купюру в один доллар.
– Бумажные деньги? – Дезире успел провести в уме расчеты, согласно которым его монетка стоила, как минимум, 200 долларов.
– Ах, точно, – Джессика улыбнулась. – Вы наверное о них еще не слышали…
– Почему