свободный полет.
Эссе признали выдающимся. Анри с отцом выделили время на встречу с тем самым мистером Майерсом, которые дал первоначальный шанс еще тогда двенадцатилетнему Анри. Мистер Майерс оказался приятным человеком лет пятидесяти с небольшим, внимательно изучавшим Анри из-под стекол, вставленных в золотую круглую оправу. Анри заметил, что элегантной ручкой он отбивал короткий ритм, оставляя следы на идеальной бумаге. Просмотрев все его документы с особой тщательностью, пару раз приподнимая бровь, он заговорил.
– Ты понимаешь, сынок, насколько ты будешь отличаться от всех своих сокурсников, – прямо начал он, – и я сейчас не о том, что ты внешне самый необычный мальчик из всех, что встречал, а больше о возрасте, ведь самым юным помимо тебя студентам едва будет восемнадцать лет. Ты готов ко всем последствиям этого? Я понял суть твоего эссе, оно великолепно. Ты не пытался выделиться, или без конца описывать свою волонтерскую работу или помощь церкви – этим занимаются практически каждый из наших абитуриентов. Но ты взял тем, что в нем я увидел одно из самых лучших посланий лично от самого себя. И здесь, с подобным багажом, который говорит сам за себя, вернее, за тебя – с этим всем тебе не удастся оставаться в тени, которая так требовалась твоему редкостному разуму.
Анри, не так давно охваченный в своем доме теми же страхами, о которых сейчас говорил мистер Майерс, сейчас уже совершенно спокойно ответил, что ничего не опасается. именно так он себя чувствовал сейчас.
– Я хочу эту следующую ступень, несмотря на все то, что она может принести с собой, и хочу ступить на нее как можно скорее, – твердо ответил Анри.
Мистер Майерс помолчал, слегка улыбнувшись после, и ответил: «Что ж, твой первый семестр начнётся через три с половиной недели. Ровно через три ты должен стоять здесь со своим чемоданом, чтобы успеть уладить все формальности».
И далее, обращаясь к Эдвину: «Ваш сын принят. В пятнадцать лет он принят изучать психологию в этом желанном для сотен тысяч студентов месте. Поздравляю вас».
На этом их краткая встреча завершилась, и Анри с отцом, не чувствуя под ногами земли, вышли из здания и выдохнули. Их встретил приветливый зеленеющий парк и выглянувшее солнце, что тоже было расценено ими как хороший знак.
Обучение стоило немалых денег, но поскольку у родителей самого Эдвина не было других внуков кроме Анри, они понемногу всю свою жизнь откладывали на его
будущее обучение. Так же поступали и Эдвин с Джоан, поэтому с оплатой первых нескольких семестров проблем возникнуть было не должно, требовалось только лишь все рассчитать. К тому же, Анри впоследствии мог попробовать заработать стипендию. Спорт и социальная работа в расчет не шли, но писательство и публикации вполне могли сослужить ему хорошую службу.
И вот они снова были в самолете, будто неделя, которую они провели в ином мире, растворилась во времени. Особенно это ощущение стало явным, когда выйдя из самолета, они