недовольство. Вы не ложились спать и ждали его возвращения.
– А я говорю вам, что спала, и спала крепко. Я даже попросила сделать мне успокоительный отвар…
– Никаких следов его мы не нашли. Позвольте мне продолжить! Месье Бланшар возвратился примерно в три часа ночи. Вы его ждали, и у вас с ним случилась размолвка. Слово за слово… и вы ударили его кинжалом, находившимся на письменном столе.
– Кто рассказал вам такую… бессмысленную сказку?
– Ваша кухарка. Она наелась кровяной колбасы, почувствовала проблемы с пищеварением и спустилась, чтобы приготовить себе чаю. И все слышала…
Орхидея с негодованием прервала его.
Этот человек был уверен, что все произошло именно так!..
Ей же давно известно, что кухарка и слуга ненавидят ее. Однако она не из тех женщин, что позволят обвинять себя просто так: усилием воли она заставила себя успокоиться и подняла на полицейского свои уже высохшие глаза:
– Я не знаю, по какой причине эти люди лгут, но то, что они лгут, для меня очевидно. Никогда между мной и моим дорогим мужем не случалось никаких раздоров, и для меня было бы лучше потерять жизнь, чем разонравиться ему. Почему бы, вместо того чтобы верить этим людям, вам не поинтересоваться здоровьем его уважаемой матушки?
– Будьте уверены, мы этим займемся. Вы знаете их адрес?
– Вы хотите сказать, знаю ли я, где они живут? Я лишь знаю, что они живут в Ницце. А точное местонахождение дома должно быть указано в зеленой кожаной записной книжке, которая лежит рядом с ручкой на письменном столе.
Неожиданное вторжение Гертруды прервало разговор. Без фартука и колпака, одетая во все черное, она походила на эринию[7]. Тяжелый и полный ненависти взгляд, брошенный в сторону молодой женщины, свидетельствовал о ее чувствах к ней.
Комиссар нахмурил брови:
– Вы что, привыкли входить, не постучавшись?
– Прошу меня извинить, господин комиссар. Беспокойство… возмущение… горе…
– Короче! Что вам нужно?
– Я хочу знать, что намерен делать господин комиссар, чтобы принять решение.
– Какое решение?
– Вот именно! Все зависит… но я полагаю, что вы арестуете эту женщину?
Спокойствие Орхидеи, давшееся ей с таким трудом, в один миг улетучилось. Она резко выпрямилась, указала пальцем на дверь и слегка дрожавшим от гнева голосом закричала:
– Вон отсюда, гнусная тварь! Твоя подлая ложь наполняет твой рот ядом. Ты осмелилась оскорбить своего хозяина, утверждая, что он, зная о болезни своей почтенной матушки, не помчался к ней. Убирайся! Или я тебя вышвырну отсюда!
Кухарка пожала плечами, а потом, повернувшись к комиссару, насмешливо бросила:
– Видите, какова она, когда в гневе? Если бы вы ее слышали этой ночью! Она наверняка разбудила соседей сверху!
– Я с ними еще поговорю об этом, а пока выйдите отсюда! Не вам указывать мне, что я должен делать.
Гертруда сразу же сникла:
– Извините, но