веришь мне?
Манилло помедлил с ответом. Поерзав плечами, мальчик почувствовал, как Энрике ткнулся ему носом в шею.
– Верю.
– Спасибо, теплое сердце. Спасибо.
На этих словах Манилло приложил ладони к глазам змеи с рисунка на камне, а Крампус стал шептать какие-то слова, звучащие так, словно над ухом рвали брезент. Шепот становился то громче, то тише, пока не сошел на нет шипением. Манилло понял, что шипение идет из-под его рук, но не испугался, даже когда между пальцев стало пробиваться голубое свечение. Вокруг стало совсем темно, словно кто-то затушил свечу.
– Прощай, мой мальчик. И спасибо.
Глава II
Во мраке было уютно и совсем не страшно, будто мальчик был в темноте бабулиного чулана, в котором ровными рядами стояли всевозможные банки и бутыли с ароматным содержимым. На минуту Манилло даже поверил, что он дома, и сейчас Бабуля позовет его пить вечерний чай. Но когда она не позвала его ни сейчас, ни через минуту, ощущение пропало. Потом небо над головой Манилло начало светлеть. Мальчик все так же стоял у камня. Правда, на этот раз на верхушке не сидел Крампус.
– Ты где?
Манилло обошел камень, оглядел холмы вокруг. Крампуса будто не бывало.
– Попали мы с тобой, Энрике.
– Заварушка не из простых, не поспоришь.
Манилло вздрогнул и резко задвигал плечами.
– Если тебя не затруднит, не мог бы ты не дергаться так быстро. Меня укачивает.
– Прости, Энрике. Это было неожиданно.
– Понимаю, надо было как-то подготовить тебя.
– Все в порядке, я привыкну. А как так вышло?
– Не знаю. Сначала было темно, потом начало светать, и мне захотелось ответить тебе.
Все время, пока Манилло беседовал с Энрике, небо все больше и больше светлело, пока солнце не залило все вокруг своим щедрым светом. Теперь, когда стало совсем ясно, Манилло решил, что пора домой.
– Энрике, ты ведь тоже видел Крампуса?
– Да, ясно, как этот камень, на котором он сидел.
– Хорошо. Думаешь, мы можем теперь вернуться домой?
– Думаю, да. Бабуля может устроить разнос, если мы задержимся.
Мальчик и его лама тронулись в путь, по дороге обсуждая странную историю, что приключилась с ними, и радуясь, что можно будет рассказать всё Бабуле. Особенно ту часть, где Крампус жив и здоров. Ей это должно понравиться. Всё это обильно сдабривалось орешками и запивалось клюквенным морсом. Энрике, надо сказать, вежливо отказался от угощения.
– Ты не заметил ничего необычного? – протянул Энрике.
– Что случилось?
– Я не совсем уверен, правильно ли я помню дорогу сюда, но проходили ли мы мимо маяка?
– Маяка? Нет, никакого маяка не было в помине. Ты что-то напутал.
К этому моменту они как раз обошли излучину реки и готовились повернуть налево.
– А, хорошо. А то я уж было решил, что вон то здание со стеклянной будкой на вершине…
– Это маяк, Энрике.
На друзей опустилось тягостное молчание.
– Мне кажется, мы попали