о побеге решили сразу и бесповоротно.
За плотными ставнями и запертой на засов дверью пятеро казаков теснились вокруг Василия Бугра. По его обнаженному до пояса мускулистому телу двигались тени и светлые пятна от пламени свечи.
Бугор шепотом поведал друзьям свой план. Те не спорили. Они лишь удивлялись смелому и дерзкому плану, Удивлялись и восхищались им.
– Ай да Василий! – повторял Кокоулин, прищелкивая языком. – Ай да Бугор!
Артемий Солдат досадовал, что побег состоится не сегодня, а через три дня. Иван Пуляев также советовал дело не откладывать.
– Чем дольше готовишься, тем заметней, – говорил он.
Однако на удачный побег можно было рассчитывать лишь в ночь на первое июля, когда люди Шалама Иванова будут стоять на страже у городских ворот.
Начальником беглого отряда решили избрать Ивана Редкина, одного из старших по званию. Он во всем соглашался с Бугром и, подобно Кокоулину, глядел на него с восторженным удивлением.
Бугор предложил от каждого участника побега взять подписку, что он обязуется не грабить и к другим отрядам не перебегать. С нарушителей брать штраф в триста рублей. Все было решено, и Редкин с Шаламом Ивановым ушли.
Наступила ночь на первое июля, белая ночь. Светлое, небо было безоблачным. Город спал. В тишине только лаяли собаки да слышались шаги стражи.
В узком переулке показались четверо казаков. За их спинами висели бердыши и туго набитые сумы, в руках – пищали; звякали сабли.
Казаки подошли к городским воротам.
– Стой! Кто идет!
– Погыча! – тихо ответил один из казаков.
– Проходите.
У ворот стоял сам начальник караула Шалам Иванов.
– Ты, Василий?
Ворота беззвучно отворились, и четверо казаков исчезли за ними.
Одна за другой группы казаков выходили из города. Пропустив последних, Шалам Иванов сам вышел за ворота.
Все пятьдесят беглецов тихо пробрались к берегу Лены, где был причален большой коч торгового человека Щукина. Это был последний коч из числа спущенных на воду.
За две недели казаки с завистью и волнением видели, как пятнадцать кочей ушли из Якутского острога вниз по Лене. Больше четырех сотен торговых и промышленных людей ушли на Яну, Индигирку и Колыму для торга и промысла. И Щукин давно бы ушел, да его задержали судовые мастера.
Коч Щукина, оснащенный и наполовину нагруженный, стоял, готовый к отплытию. Его мачта четко выделялась на фоне светлого неба. Справа чернели четыре недостроенные коча, стоявшие на берегу.
Шагов за двести до коча Василий Бугор подал знак ложиться. Казаки залегли за песчаной грядой. Бугор послал Павла Кокоулина с четырьмя пластунами перевязать сторожей у амбара. Артемия Солдата он направил к кочу Щукина.
Оставив сумы и тяжелое оружие, пластуны поползли, виляя меж песчаными холмами, словно ящерицы, и скрылись, слившись с землей. Наступила тишина.
Но вот