думает Попов. – Славный малый. Но хитер! Что его занесло в эту даль? Александров, Назаров, Федоров – те охотники. Соболь их сюда привел. Олимпиев – помор. Куда только не заносит поморов! Но Митька… А я сам! Как я здесь оказался? Подумать только: отсель два года, коли не больше, до Москвы ехать! Москва!..»
Попов повернулся на спину, широко открытыми глазами уставился в темноту. Вспомнилась березовая роща в Подмосковье, шелестящая от летнего ветерка. Вспомнилась Иринушка…
Тогда Попову шел двадцать первый год. Жизнь еще не наложила на молодого купеческого приказчика особых тягот. Напротив, она манила Попова, как бы нашептывала ему чудесные обещания, казалась готовой открыть ему свои тайны. Попов вспомнил, как он лежал на холме, глядя в вечернее небо. Ему были приятны и летний ветерок, шевелящий волосы, и звон кузнечиков, и взлеты далекой песни.
Попов любовался небом. Голубое над головой, оно было молочным у горизонта, и там четко рисовались темно-синие лохмотья облаков. Небо казалось огромной фарфоровой чашей, украшенной у краев хитрым рисунком. Лежа на спине, Попов разгадывал узоры чаши-неба. Как на китайской чаше, что стояла в горнице его хозяина Усова, Попов видел средь облаков драконов, великанов, дворцы, корабли…
Колосья колыхались у самого лица молодого человека. Как спокойно ему было и хорошо! Казалось, ничего больше не существует, но лишь это небо, кузнечики да далекая песня. Но вот пришла она, Ирина. Попов услыхал шуршание травы под ее легкими ножками, приподнялся. Неожиданно увидев перед собой красавицу-девушку, он был настолько поражен, что даже не сразу встал. Попов видел, как в глазах ее, выражавших сперва больше удивления, нежели испуга, вспыхнули искорки веселья.
Заходящее солнце, выглянув из-за облаков, осияло девушку теплыми лучами. Засветился нежный пушок на ее щечках, и вспыхнули пряди русых волос, выбившиеся из-под цветной шелковой косынки.
Неловкий поклон растерявшегося Попова – и губки девушки дрогнули, приоткрылись. Ее смех еще и сейчас, через семь с лишним лет, звучал в ушах Попова. Внезапно девушка спохватилась, быстро обернулась и побежала с холма вниз на дорогу, где в повозке ее ждал родитель. То был именитый купец гостиной сотни – Василий Федотов Гусельников. А зачарованный Попов смотрел вслед убегавшей девушке. И лишь когда ее синий шелковый сарафан и белоснежные льняные рукава скрылись меж березами, Попов бросился догонять девушку, страшась, что может не узнать ее имени.
Теперь, лежа на полатях, Попов вспомнил и развязку этой встречи. Ему едва удалось вторично увидеть девушку и перемолвиться с ней немногими словами. Их любви не суждено было расцвесть. Вскоре Попов узнал, что Ирину Гусельникову отец выдал за сына богатого купца Шерстобитова.
Попов вздохнул и сел на полатях. Затем он спустился, сунул ноги в валенки, накинул полушубок и стал пробираться в потемках меж спавшими людьми к двери. Открыть дверь оказалось нелегким делом, – так ее занесло снегом. Попов