дела нос свой любят совать. Вот они по свежему мосту ходить принялись безпрестанно. А Федот всю жизнь без остатку прождал, что богиня его распрекрасная вспохватится о нём. Но богине уж было не до того.
Когда ж пришла пора самому Федоту покинуть мир земной, те самые мертвяки его не пустили. Нечего, говорят, тебе там делать. Пока мы тут, и ты будешь с нами. Хотел он было исправить свою ошибку, мост порушить и мертвяков раскабалить, да только боги тут же вмешались, не позволили, последние силы отобрали. Им ведь, ясное дело, этот мост край как надобен был.
– Я тебе помогу, Иван, – сказал дед Федот, – покажу, как добраться до небесного царства, но за это ты должон мне станешь. Найдёшь мою богиню и доставишь ей от меня весть. Передашь, что люблю её по-прежнему, что жду ежечастно нашей встречи, но мертвецы не пущают. Заодно узнай, есть ли способ, повалить тот мост. После этого дед Федот достал из сеней ржавый лисапед и вручил его Ивану.
– Это, – сказал Федот, – богиня мне презент сделала после, как я мост соорудил. А теперь ты садись на него, только, чур, педалей не касаться! Иначе не одолеть тебе мертвяков. А ещё лучше, ежели ты руки перехлестнёшь на груди, а ноги на руль поставишь, чтобы случаем педалей не коснуться, лисапед сам тебя куда надо докатит.
Иван засмеялся:
– Да и зачем мне такой ржавый лисапед нужен?! Ведь он тут же развалится, как только я на него сяду. Лучше уж я пешим порядком туда отправлюсь. Дед Федот взглянул на него огорчённо из-под кустистых бровей и спрятал лисапед обратно, а Иван тут же за дверью оказался, словно он и не заходил в дом. Понял Иван, что оплошал, что теперь век ему дороги не сыскать в мир богов, стал просить прощения. Дед не был злопамятным, тут же всё вернул на место.
– Как тебе это удалось, – спросил Иван деда.
– С богами поведёшься, и не тому научишься, – ответил Федот.
На сей раз, Иван поблагодарил деда, обещал скоро весточку о нём богине доставить. Затем сел на дедов лисапед, тем способом, каким тот ему велел и покатился. Иван разумно решил, что глаза лучше всего зажмурить, что толку держать их открытыми, коли ты не управляешь, коли лисапед, не разбирая дороги, мчит тебя напропалую. Лисапед домчал Ивана до того места, где мост зачинался, встал, как вкопанный и не шелохнётся. Вокруг красный туман, ничего не видать, крики, стоны, вопли заполнили всё то пространство. Хоть лисапед и не живой, а всё ж и ему тоже – не по себе. Постоял немного, и помчался по головам покойников. А вокруг – смердит, кровавая мгла стала ещё гуще!
Иван тщился изо всех сил не озираться вокруг, как и велел ему дед, да только не стерпел. Показалось ему, что вроде как кто его по имени окликнул. Но стоило ему обернуться, как сам он тут же оказался рядом с покойниками, покрытыми толстым слоем липкой вьюшки. Стащили-таки они его с лисапеда, тут же занесли над ним свои ножи, чтобы Ивана рядом с собой навечно поставить. Вдруг лисапед деда Федота поддернул его и на себя забросил. Оказавшись под ним, лисапед рванул, что было сил, подскочил вновь над кровавым месивом,