но твердо Салима отвела ладони сестры от своего лица и вскочила.
– Я иду к нему и поговорю с ним.
– Нет-нет! Останься!
Салима вздрогнула – от неожиданно резкого возгласа и горячности, с какой Холе ее удержала и заставила снова сеть на подушки.
– Не делай этого, девочка! Он не поблагодарит тебя. Поступит так же, как и со мной… – У полного, изогнутого в виде лука рта появилась горькая морщинка, и по лицу Салимы скользнула тень понимания.
– Из-за этого вы и поссорились?
Холе потупилась, и нежные розы расцвели на ее щеках. Она озабоченно кивнула.
Между Холе и Меджидом не все гладко – и Салима недавно что-то почувствовала, даром что оба молчали. Слезы с новой силой хлынули из глаз Холе.
– Только ради его здоровья я решилась поговорить с ним. А он с такой ненавистью мне ответил!
Сердечко Салимы было переполнено любовью к ее прекрасной добросердечной сестрице, и одновременно в ней поднимался гнев против Меджида. А вместе с гневом росло и беспокойство за брата.
– Но я же не могу ничего не делать и просто смотреть, как он губит себя. И еще больше мне не нравится, как он губит всех нас, – всхлипывая, объяснила Холе.
– Что я могу сделать? – прошептала Салима.
Холе покачала головой и решительно вытерла слезы.
– Нет, Салима, этого я не могу от тебя требовать.
– Я прошу тебя, Холе, что бы ты ни задумала – я тоже хочу в этом участвовать! – Она крепко сжала руки сестры. – Ради Меджида и ради Занзибара, – торжественно добавила она.
12.
«…таким образом Вы можете быть уверены в нашей поддержке и нашей нерушимой верности».
Салима сидела со скрещенными ногами на подушке – перед ней стоял пюпитр – и чернилами и бамбуковым пером вычерчивала черточки, завитушки и точки – «буквы» арабского языка.
«…ваше участие не останется без внимания и награды. Да благословит Аллах наше начинание! Подпись: принц Баргаш».
Салима отложила перо и, не поднимая глаз, выждала несколько секунд, пока чернила не высохли. Затем она подняла лист и протянула его Баргашу, который топтался возле нее, избегая смотреть ей в глаза.
– А заказы?
Она схватила пачку сложенных вместе листов, лежащую у ножки бамбукового пюпитра, – письма, которые она написала раньше тоже по приказу Баргаша, и также передала ему. «Письма, сулящие смерть», – молнией пронеслось у нее в голове, и она с трудом подавила озноб.
Темная мясистая рука Баргаша быстро провела по ее голове, тяжелые кольца неприятно коснулись ее затылка.
– Хорошая девочка.
Салима сидела, не в силах тронуться с места. Старший сводный брат только что вышел из комнаты и спустился вниз, где его ожидал посыльный, – ему надо было передать несколько писем и еще несколько мелких монеток – за труды. Тихие шаги Баргаша, обутого в домашние туфли, громким эхом отдавались в ее