и опустила голову.
— Ну, вот и правильно. Я всегда считала тебя хорошей и послушной девочкой.
— И я никогда уже сюда не вернусь? — дрожащим голосом произнесла Фанни.
— Никогда, дорогая, — подтвердила леди Бертрам. — Но я уверена, что в доме миссис Норрис тебе будет так же, уютно и спокойно. Впрочем, какая тебе разница, где именно жить — в ее доме или в этом?
Не чувствуя под собой ног, Фанни выбежала из комнаты. Ей хотелось расплакаться прямо здесь, в коридоре. Она не могла себе представить, как будет жить с тетушкой и как изменится теперь вся ее судьба. Руки ее дрожали, и она с трудом соображала, куда идет. Неожиданно навстречу ей вышел Эдмунд. Ему-то она и выложила все, что ей только что сказала леди Бертрам.
— Кузен, — начала она, не зная, как сообщить ему страшную новость. — Скоро произойдет что-то ужасное и непоправимое. Но я не хочу, чтобы это происходило. Помоги мне, подскажи, что делать. Ты всегда учил меня не торопиться и стараться смиряться с вещами, которые я не могу никак изменить. Но с этим смириться просто невозможно. Эдмунд, меня переселяют к тетушке Норрис. Теперь я уеду от вас и буду жить с ней. И так будет всегда.
— В самом деле? — воскликнул Эдмунд.
— Да, и мне только что сказала об этом леди Бертрам. Они уже обо всем договорились. Я уезжаю из Мэнсфилдского Парка, и теперь буду жить вместе с миссис Норрис в особняке. Он называется Белый Дом. Наверное, сразу же после того, как она окончательно перевезет туда свои вещи.
— Да что ты, Фанни! И ты называешь это плохой новостью? По-моему, это даже замечательно!
— Замечательно? Да как ты можешь так говорить? Почему?
— Подумай сама. Только не торопись. Тетушка права, что хочет видеть тебя рядом с собой, — попытался объяснить суть дела Эдмунд. — Ей нужен настоящий друг и верная компаньонка. А то, что она выбрала именно тебя, только подтверждает, что это произошло от чистого сердца, а не из-за денег. Ты сможешь сделать для нее все, и тогда она не будет чувствовать себя одинокой. Надеюсь, ты не слишком огорчена этим, Фанни?
— Еще как! Мне это совсем не нравится. Я люблю этот дом и все, что с ним связано. И никакой другой дом мне не сможет стать настолько же родным, как ваш. К тому же, ты сам прекрасно знаешь, что в компании тетушки я чувствую себя скованно и неуверенно.
— Это правда. Но уж таков ее характер. Кстати, по отношению к нам она вела себя точно так же, пока мы были детьми. Просто у нее нет своих детей, и она не умеет с ними обращаться. Но теперь ты выросла. Это в корне меняет дело. И если ты станешь заботиться о ней, она быстро поймет, как важно, чтобы вы ладили друг с другом, и что ты для нее очень многое значишь.
— Я не могу значить многого ни для кого на свете, — вздохнула Фанни.
— Почему?
— Потому что я не нужна. Моя глупость, моя неловкость мешают мне. В конце концов, даже мое положение…
— Не говори ерунды. Что касается глупости и неловкости, то ты неправильно подбираешь слова. У тебя нет ни того ни другого.