питал особые чувства. Это был мудрый монарх широких взглядов, который не питал никаких иллюзий ни в отношении своей Империи, ни в отношении своих подданных. Он сразу же приметил молодого Хорти, и за пять лет службы в Хофбур-ге*, изваял из провинциального морского офицера, убежден-ного монархиста, с блестящими светскими манерами. Миклош Хорти ответил ему той же монетой. И если, многочисленные подданные Франса Иосифа критически, и даже язвительно оценивали его деятельность, он искренне любил и уважал престарелого императора.
Близкие отношения его связывали и с наследником престола, Францем Фердинандом, который поразил Миклоша своим идеализмом, заявив однажды, что…. «Если бы не сербские националисты, мы могли бы построить в рамках дуалисти-ческой Австро-Венгерской монархии мощную триалистичес-кую* монархию, с широчайшим привлечением славян». Миклош согласился с ним, хотя в тот период уже нельзя было не замечать непреодолимых центробежных сил. Национальный вопрос в Империи был самым острым и Миклош, как человек высших кругов, посвященный в тайны власти, не мог не видеть, что все идет к развалу.
Хорти не мог влиять на мировоззрение наследника, но мог утешить себя тем, что взгляды его формировались в блестящем окружении лучших умов Европы, и что он стал участником самых бурных событий века.
После убийства наследника, смерти императора и начала военных действий, весь мир покатился к чертям. Новый император Карл назначил его главнокомандующим своего флота; они даже одержали ряд славных побед, таких, как сражение при Отранто*, и других, но как человек посвященный, он понимал, что все они имеют проходной характер…
А потом, и вовсе случилась катастрофа. Поражение Германии и Австро-Венгрии; династии Гогенцоллернов и Габсбургов пали. Революции, захлестнувшие Европу, привели к образованию Советских республик, а поддержка Антанты, к занятию румынскими войсками Будапешта.
Трианонский мир стал неописуемым для всех венгров потрясением. Такой вызывающей несправедливости не ожидал никто. Это были тяжелые времена. Венгерский мир был сокрушен. Нельзя было сильнее оскорбить народ, отняв у него две трети территории и половину населения. Боль была общая. Поруганный и оскорбленный Хорти страдал вместе со всеми мадьярами.
В этот трагический период, сказались его военная выдержка и концептуальная логика мышления. Даже его безупречный вид и выправка морского офицера делали свое дело и внушали уважение в народе.
Он с честью выполнил свой долг. Под его командованием «национальная армия» освободила столицу. Но союзники и слышать не хотели о возрождении династии Габсбургов, и ему пришлось прибегнуть к ухищрению, введя институт регентства. Абсолютным большинством «национального собрания», он был избран правителем (корманьзо) королевства без короля.
Подчеркнуто холеный, источая природное достоинство, он смог сплотить вокруг себя народ. И стиснув зубы, мадьяры нашли в себе силы пережить беду; не прекратить