у меня есть. Предчувствие. Что-то должно произойти… А если не произойдет – уеду в Израиль.
– Еще столько водки недопито…
– Тебе хорошо говорить. Живешь один… Квартира… Деды… А у меня? Ты даже не представляешь, что значит жить с воплощением еврейской мудрости. У него на каждый вопрос талмудический ответ. Рядом с ним, я чувствую себя пигмеем…
В Израиль уезжать не пришлось. Кавказский дед Андрея, как и обещал, посодействовал с работой. Он устроил его к своему старому знакомцу Тихонову, директору «Аэрофлота».
– Тут, вакансия освободилась, по комсомольской линии. Справишься? Должность высокая, и самое главное, перспективная.
Роман знал, что справится. Он, вообще, чувствовал необык-новенный прилив сил. В институте, правда, не все ладилось; времени не хватало. Он перевелся на вечернее отделение, но все равно пропускал слишком много занятий.
Андрей чуть ли не силком сумел вытащить его в Ленинград на «Холстомера»*. И хотя он не был большим поклонником театра, но испытал настоящий шок, настолько его впечатлила гениальная игра Лебедева*.
Первое время, кто-то из дедов постоянно жил с Андреем. Старики, плохо уживались на одной территории, но во время «пересменок», углубляясь в историю, устраивали жаркие, часто ожесточенные споры. Два антипода сталкивались в непримиримой схватке, били из всех калибров, и тогда канонада их сокрушающих доводов звучала далеко за пределами квартиры.
Чаще всего, они поднимали тему Первой Мировой войны и революции. «Саратовский дед», категорически отказывался называть Россию – Советским Союзом, и нажимал на «русскую идею» и патриотизм. «Кавказский» отвечал оппоненту фронтальными атаками, делая акцент на равенстве и братстве и интернационализме. И для Андрея, и для Романа это была удивительная школа полемических сражений… Наблюдать со стороны за битвой «динозавров», было поучительным. Давно отшумевшие баталии Первой Мировой, Революции, Гражданской с новой силой возрождались в содрогающемся пространстве…
– Вы хотите отнять у нас Великие Победы! – патетично, констатировал Павел Васильевич Платова.
– Великую Победу у России отняли большевики; во время Первой Мировой, исключив себя из списка победителей. – не менее страстно, звучала речь Алексея Дмитриевича Белосельских. – Когда враг был уже вымотан, и до поражения немцев* оставалось всего то ничего, большевики деморализовали и разагитировали армию; фактически, пустив страну в разнос. Мало того, что уничтожили и растворили в Европе нашу аристократию, вы выгнали туда всю русскую интеллигенцию, купечество. Со временем, вы добрались и до крестьянства, уничтожая его голодоморами и коллективизацией. Вы запросто отдали Польшу, Финляндию, вы сократили площадь европейской части на миллион километров. Но самое главное, вы похоронили извечную русскую мечту – выход к теплым морям. И тщательно скрываете, что по договоренности между союзниками, после нападения тюрков на английский флот, Россия получала не только проливы и Константинополь,