чье очарование еще было лишено чопорных условностей взрослого мира. И кто придумал таких блондинок? Без ужимок, без косметики, без чего бы то ни было. Чтобы больше не пристывала к стволу от ужаса с широко раскрытыми слезящимися глазами, Хромцов по-настоящему и покорно ей улыбнулся. Той простой девочке на фоне простых пейзажей. По его мнению, непуганой жизнью простушке. Образцу ужасной дуры. В платье, хорошо просвечивающем весь полосатый мир ее комбинации.
К его удивлению дружелюбный жест этот смутил ее.
– Меня всю трясет от головы до пяток. В пору нарвать цветов и выложить на поляне слово «Караул» ну или какое-нибудь другое слово, – страдальчески вымолвила она. И сделала лучшее, что могла сделать – вежливо от него отодвинулась.
Через некоторое время, понизив голос, девушка хрипло проговорила: – Не надо. Я ни в чем не виновата. Я смешная? Смешу вас? Почему вы на меня так смотрите?
Смешинка вспыхнула в израненном Хромцове. Ибо эта девчонка говорила с ним прямодушно и смело, даже величественно, но глядела ему в лицо крайне испуганными блуждающими глазами, в которых читалось ужасное смятение. Забавное смятение. Руки ее по-прежнему дрожали мелкой тряской. И не из-за вопроса о бандитах, который очень сильно ему не понравился. Прямо сейчас девушка думала о том, что он думает про нее. В этом была ее истерика.
Брови поднялись над ироничными серыми глазами.
Хромцов с усилием усмехнулся и теперь сам потрепал Полину по рукаву. Это и называется: королева красоты без почитателя. Маленькая богиня, неудобно присевшая на кочку, не на травку, потому что ее форме ног так больше идет.
Нагнувшись, Полина откинула с его лба прядь черных волос и тоже рассмеялась, но как-то нервно и длинные ресницы ее были слипшимися от слез.
На ее щеках поблескивают соленые ручейки, по его виску упорно течет пот. Птиц они не слушают больше, все изучают друг на друга. В упор, но смутно, словно в окопе или через что-то плотное, может быть платок. У него слишком расправлены плечи для раненого. У нее слишком вздернут подбородок для испуганной. Он с большим уважением к ней за то, что она ласковая. С уважением к ней за то, что она молоденькая. Странно, но она никогда не была так счастлива. Все словно ново, все только случиться. Рябина шелестит. Она смотрит на небо, затем на его часы.
– Мне жарко, – проговорила Полина. – И я опаздываю. Вот что… Вот что, я сейчас добегу до трассы и каким-нибудь образом вызову скорую.
– Только попробуй, – сказал он и сел. Наглядно убедившись в том, что сейчас даже малейшее движение причиняет ему страдания. Но Хромцов оставил на какой-то момент свои страдания без внимания и уничижительно глянул на девушку. Недовольство ее наивной глупостью только подтолкнуло его к тому, чтобы он наконец-то вспомнил имя, которым она представилась. – Приятно познакомиться, Полина. Я – мистер неудавшееся заказное убийство. Таким нельзя просто так взять и вызвать скорую, глупая ты девочка.
Полина, кивая, мысленно спросила себя как без