достаточно светло. С улицы доносились отдельные звуки, пока еще не слитые в единый гул. Хлопнула под окном дверь, и чьи-то шаги проскрипели по лестнице- кто-то из домашних вышел на двор покормить живность, принести воду или еще за чем-нибудь. Или это Савош Луа отправился восвояси со свидания.
Лампа почти догорела, но приятнее будет остаться в темноте, чем открывать ставни и впускать в комнату пыльный серый свет.
Надо бы поспать, подумал Руоль. Совсем чуть- чуть, просто подремать. Какие дела есть на сегодня? Хорошо, что письмо Димбуэферу вместе с Халимфиром набросали, остальное может и подождать. Да, прилечь, прямо здесь, на диванчике.
Руоль начал неловко, без помощи рук спихивать сапоги.
Неожиданно угасающее пламя в лампе колыхнулось, заставив пошевелиться множество теней, и на поверхность стола выпрыгнул маленький, красновато- мерцающий, похожий на уголек маленький человечек.
Руоль моргнул, нахмурился, немо уставился на него. Человечек горестно захлопал себя по бокам и воскликнул на языке луорветанов:
– Ох- хо! Как впал мой живот! Как я усох!
Руоль пошевелился. Человечек повернулся к нему.
– Луорветан! Почему не кормишь меня? Давно не ел я вкусное мясо, сладкий жир!
Руоль продолжал хмуриться, не сводя глаз с рассерженного духа огня.
– Что ты смотришь? – возмутился человечек, забегав по столу вокруг лампы. – Будешь меня кормить?
– Надо же, – прошептал Руоль.
– Корми меня. Ты же луорветан.
Руоль усмехнулся.
– Послушай! – голос духа сердито взвился. – Как у вас здесь говорят? «Они смотрят и не видят». Но ты смотришь и видишь. Подумай об этом. Даже сквозь свое неверие, сквозь все сомнения ты смог увидеть меня. Возможно ли тебе будет думать после этого, что я не существую?
Руоль хмыкнул, неожиданно остро почувствовав присутствие духа в своей собственной голове… и нигде больше.
– Смотри-ка, – сказал он, – как ты заговорил. Не оттого ли, что я сам вкладываю в тебя слова?
– Я существую! – от гнева человечек совсем покраснел. – Я по-настоящему!
– В моем сне, – кивнул Руоль со злой улыбкой.
– Не шути со мной! – вскричал дух, потрясая огненными кулачками.
– Заправлю я лампу, обещаю тебе. Или кто-нибудь заправит. В конце концов, не я лично всеми этими домашними делами занимаюсь.
– Гореть я могу на всем. А как же жертва от чистого сердца? Как же благодарность и уважение?
– Между прочим, не бесплатно ты тут горишь.
– Ух! Попомнишь еще у меня! Вот попомнишь!
– Исчезни, – сказал Руоль, подался вперед и загасил лампу.
Не было духа. Руоль лег на диванчике, поджав ноги. Закрыл глаза.
Все вокруг пробуждалось, шум снаружи нарастал, сквозь щели в ставнях пробивался блеклый свет. А Руоль уснул, и там, во тьме, к нему пришли его личные настоящие духи. Как когда-то.
Минус