приняты.
Хранительница удовлетворённо кивнула и щёлкнула пальцами.
Наинлит очнулась, но не сразу пришла в себя.
– Дорогая!
Как обычно, Таэлнас прежде всего думал о любимой.
– Теперь она знает об Эрегинде, ведь правда? Нашего друга отдадут мракоборцам, и мы больше никогда его не увидим?
Таэлнас потрясённо отстранился.
– Не выдумывайте небылиц, юная леди!
– Тинтуроэль, оформляйте протокол. На сегодня хватит.
Бейлиф смог совладать с нервами и принял единственно верное в этот момент решение.
– Ребята, нам нужно поговорить.
Ваэртильгвен твёрдо решила ещё раз попытать счастья.
– Но…
– Никаких «но»! Возражения не принимаются.
Хранительница так строго посмотрела на Наинлит, что её взгляд показался девушке порывом ледяного ветра.
Ваэртильгвен Вииркейфор жила обособленно, на окраине манора. Хранительница была одинока, называя безбрачие добровольным обетом служения своему народу.
– Любовь, брак и деторождение могут погубить мою магическую силу.
Так волшебница отвечала недоумённым обывателям на вопросы, почему у неё нет мужа.
И действительно, очень многие чародеи не заводили семьи, хотя эта закономерность распространялась прежде всего на тёмных магов.
Обитель хранительницы украшал небольшой сад, скромный, но чарующе прекрасный, где хвоя тиса и можжевельника изысканно сочеталась с нежными соцветиями сирени и румяными ягодами остролиста. Весь двор был сплошным палисадом, изукрашенным разноцветными цветками.
На фоне остальных особо выделялись фиалки.
Таэлнас не выдержал и сорвал один цветок.
– Твои глаза прекрасны, как эти лепестки.
Юноша осторожно закрепил цветок в рыжей пряди возлюбленной.
Нали ответила печальной улыбкой и крепко сжала его ладонь.
Шедшая впереди чародейка горестно вздохнула – нетрудно было догадаться, о чём она думает.
– «Чего стоит моя колдовская сила, если мне не суждено познать истинного счастья?».
На миг хранительница позволила себе слабость предаться грусти. Но на пороге дома с лучезарной улыбкой приглашала гостей войти.
Тэлс и Нали в немом восторге осматривали приземистое пятиугольное строение из серовато-белого доломита, казалось, не возведённое, а вырубленный из цельного куска породы.
На подоконниках овальных окон распускали венчики лепестков алые бегонии и голубые орхидеи.
Портал входа представлял собой высокую трапецию, украшенную вправленными по углам крупными кристаллами гематита, обсидиана, топаза и сапфира. Дверь заменяла сплошная каменная плита, в её середину был вмурован громадный кристалл чёрного турмалина.
Волшебница вплотную подошла к порталу и прикоснулась навершием посоха к гигантскому кристаллу чёрного турмалина – прозрачный до того магический шар мигнул и налился матово-белым светом.
Одно слово Силы – и плита с глухим скрежетом отодвинулась