она с читаемым драматизмом положила в нее вилку.
– Спортом никаким не занимаешься. В той школе учился тяп-ляп. Всего двенадцать лет, а уже сигареты куришь. Разве так можно вырасти приличным человеком?
Утром я слушал, как по радио девочка рассказывала про своего деда, ветерана войны. Он был настоящим героем. И она не упоминала, кем он слыл в школе. Я вот тоже, может быть, мог бы защищать родину, без лишней гордости я бы видел себя обезвреживающим мины. Или летящим на Марс. Казалось, что во мне есть потенциал совершить поступок с риском для жизни и благими намерениями. Я не знал, какой конкретно, но я представлял, как обо мне станут говорить по радио, может быть, не только дети, но и взрослые, а баба Тася будет слушать это и жалеть о своих словах, что из меня не вырастет ничего приличного.
Самое интересное для меня было то, что я никогда и не считал себя особенно плохим.
На следующий день в школе я боялся, что Боря засмеет меня за вчерашние слезы. Было обидно, оттого как я так раскис, мы могли бы стать хорошими друзьями. Мне не хотелось разговаривать с ним перед уроком, поэтому я гулял по холлу, дожидаясь, когда останется одна минута до звонка. Вдоль стены стояли шкафы со стеклянными дверями, за которыми прятались у всех на виду дипломы, медали и даже кубки отличившихся учеников школы номер два города Зарницкого. В городе их всего числилось две, и «вторая» в этом случае означало «последняя».
К одной из витрин, самой скучной, где были только грамоты и никакого золота и серебра, подошли учительница и темноволосая девочка в очках. Я ее сразу узнал, несмотря на то, что там, в лесу, Надя была без очков и в шапке. Казалось, будто бы она снова попала снежком мне в лицо, потому что я весь словно онемел.
– Папа достал для меня книгу про русскую живопись. Когда я буду взрослой, я хочу изучать искусство и работать в Третьяковской галерее.
Учительница растерянно кивала ей, открывая дверцу витрины, будто бы не понимала, как реагировать на речь настолько образцового ребенка.
– Думаете, то, что я пишу хорошо сочинения, может мне пригодиться в этом?
– Конечно, ты – большая умница.
Надя напрашивалась на похвалу, она внимательно смотрела на учительницу, будто ожидая продолжения. Она водрузила грамоту на полку, женщина потрепала ее по плечу, и они обе направились в сторону классных кабинетов. Я подбежал к витрине и на дипломе с поздравлением в победе на конкурсе сочинений прочитал ее данные – Ларионова Надежда, шестой «А». Несмотря на то, что было не так много вариантов школ, в которых она могла бы учиться, мне это казалось невероятным совпадением. Мне думалось, будто бы девочка старше меня, но я сам учился в шестом классе, только под буквой «В».
Новость о том, что я нашел Надю, меня взбудоражила, мне, как дураку, без причины стало весело. Мне даже необязательно было бы самому знакомиться с ней, школа и так бы рано или поздно свела нас вместе на каком-нибудь мероприятии. В Василевске у меня было несколько неблизких подруг-девочек, но они не волновали меня, а теперь я даже