в туалет. Один за другим оживали чувства. Хороших, увы, было не особо много. Немного болела голова, а левую руку неприятно покалывало. Пошевелив пальцами, Гальярдо открыл глаза. Больничная палата в полумраке казалась странной ареной сюрреализма. Было немного душно, все словно в дымке. Повсюду стояли вазы с цветами, на одном из дальних столиков большая корзина с фруктами, а возле окна в пол-оборота кресло. На первый взгляд могло показаться что пустое, но приглядевшись, Луис стал различать силуэт женщины, а перед ней на подоконнике лежал мобильный телефон, из которого и доносилась баллада о разлуке и любви. Растворяясь в лирических аккордах, незнакомка смотрела вдаль, в окно. Лица ее Луис разглядеть не смог, но это определенно была не медсестра, ведь их, как правило, заботил покой пациентов. Дослушав песню до конца, женщина отключила свой гаджет и встала, слегка потянувшись.
– Кто вы? – голос Луиса звучал хрипло и сошел на нет. Она обернулась и быстрым шагом подошла к его кровати.
Кудрявые волосы черным ореолом спадали на плечи, большие глаза, подведенные темным карандашом, нос с легкой горбинкой – очаровательная женщина лет тридцати, совершенно незнакомая.
– Ох, сеньор Гальярдо, очнулись? Чудесно, вы меня так расстроили, я очень волновалась, вы бы о дочери подумали, – она хихикнула, потерев нос костяшкой указательного пальца, – я была безутешна, и мне даже разрешили тут переночевать. К счастью, не пришлось.
– У меня нет дочери, что вы тут делаете? Отвечайте, – попытка придать интонации угрожающий оттенок провалилась, и это прозвучало немного жалобно.
– Ну как это нет дочери, а я тогда кто? – незнакомку, похоже, забавляла ситуация.
Она явно не знала, с кем имеет дело, и пользовалась слабостью «вампира из Педральбеса», который уже начинал закипать, не привыкший к насмешкам. Заметив это, девушка осекалась и присела рядом.
– Успокойтесь, я вовсе не хотела вас нервировать. Просто так меня бы к вам не пустили, а мне это было очень нужно. И вот я здесь, обстоятельствам, порой, сложно меня задержать, – она больше не улыбалась, но на ее лице стала читаться неприкрытая надменность. Обычно так вели себя дочери богатых родителей, ощущавших свою безнаказанность.
– Пробралась ко мне, как шпионка. Вот интересно, зачем? – Луис не улыбался, но глядя на ее потуги казаться важной и серьезной, в нем проснулось любопытство. Такого с ним еще не было, ведь люди старались избегать встречи с ним, а не искать ее.
– О вас ходят разные слухи, сеньор Гальярдо, часть из них очевидная чушь, но некоторые заставляют мое сердце биться так часто, насколько это возможно, – она наклонилась к нему, и он ощутил сладковатый аромат духов и тела, – и как это вас до сих пор не разоблачили? – ее шепот и пикантная ситуация разбудили в Луисе мужчину, но, на фоне внезапных слов, забота об этом ушла на второй план.
– Меня не в чем разоблачать. Как вас зовут? – спросил Луис, глядя ей в глаза.
– Айелет.
– Журналистка