гения, отвернулись к своим столам, и только хозяин снял фартук и пошёл к прибывшему, что-то бормоча себе под нос.
– Если тело, погруженное в воду… – задрав руку с губкой вверх, продекламировал мужчина. И оторопел, получив дружный ответ:
– Через полчаса не всплыло, значит, оно утонуло!
– Опять? – чуть не плача, отвернулся гений. Но тут подоспел трактирщик и закутал его в фартук:
– Слушай, Орхымэд, я тебя как брата прошу! Разбавляй фалернское, особенно когда ванну принимаешь, да?
– Так что же мне, вообще не мыться? – возмущенно шлёпнул мокрой губкой о пол светоч мысли городского квартала. Но, получив в освободившиеся руки чашу с вином, успокоился и позволил увлечь себя к ближайшему столу. Отхлебнув одним глотком добрую треть, внезапно повернулся к сдвинутым столам, где сидели ватажники, и радостно воскликнул:
– А, вот где варвары сидят, которых бить идут!
Михайло кротко положил большую обглоданную кость на стол и повернулся к атаману:
– Батько, позволь лавку взять с собой.
– Зачем? – удивился Ивашка, повернувшись к Геллеру. Но, дождавшись утвердительного кивка Спеся, на вопрос ответил сам богатырь:
– Так рукой я и прибить могу. А деревяшкой оно послабже будет.
Кинув на стол пару серебрушек, атаман поднялся первым и строго приказал:
– До смерти не бить, а прохожих укладывать в тенечке, чтобы солнечного удара не получили!
На улицу компания вывалилась как раз вовремя. Закутанный в багряный плащ, в мрачно надвинутом почти на самый идеальный нос шерстяном колпаке, никем не узнанный меняла инструктировал небольшую толпу с дубинками в руках. Страшилы в коротких пропыленных плащах, открыв рты, заворожено смотрели на возбужденно шипящих змей, крутящихся вокруг короткого жезла.
– И каждый получит по целой драхме! – закончил инструктаж меняла и повернулся к входу в тракторию, из которого как раз выбирался Михайло, волоча за собой скамью с висящим на ней хозяином.
– Дядька, а почему у этого типа сандалии крылышками машут? Только пыль поднимают без толку, – в очередной раз поразился Ивашка, повернувшись к Володимиру. Но тот, яростно рванул рукав, освобождая руку, и прорычал:
– Попался, Проныра! Сейчас я тебе устрою похищение Велесовой телочки!
Змеи на кадуцее подавились своим шипением и, быстро схватив в зубы свои же хвосты, прикинулись художественной резьбой. Завитые волосы встали дыбом, подняв колпак, и инстинктивным движением Проныра прикрыл жезлом наиболее пострадавшую тогда часть тела. Крылья на сандалиях превратились в вихри, но Геллер успел раньше. Со словами «а вот это тебе Велес просил передать!», он отвесил такую оплеуху, что менялу унесло в противоположную часть улицы, где он и замер, встретившись с тележкой, влекомой худющим ишаком.
– Вай мэ! – горестно схватился за голову, покрытую тюбейкой, пожилой мужчина в когда-то богатом халате. – Из самого Гиндикуша вино вёз, шайтана обошёл, дэвам ни