ослепительно прекрасна. Как огромная путеводная звезда она сияла в февральских сумерках, внушая уверенность в неизбежности победы света над мглой, известности над забвением. Евгений Борисович подошёл поближе и невольно отшатнулся. Что это? Книги, парящие в этом роскошном аквариуме, казались совершенно иными, не похожими на те, что были здесь раньше. В ярком освещении они нагло, как привыкшие к безнаказанности чиновники, взирали на окружающий мир. Как вообразившие себя элитой выскочки, они бахвалились, важничали перед прохожими, смотрели на Жеку надменно и насмешливо. Они даже как-то распушились, словно сидящие в ряд девицы расправили свои торчащие юбки, стараясь занять как можно больше места и не пустить соперницу. Каждая кичилась успехом, и перебивая друг друга, они шептали нарочито громко, чтобы было слышно окружающим:
– Писатели – это мы! Вот наши книги, их все видят, их читают, о нас пишут и нас приглашают на ток-шоу! А ты кто такой? Где печатался, кто твои читатели? Да и что читать-то? Для издательств ты никто и имя твоё никак!
Жеку бросило в дрожь. Он попятился, плотнее натянув капюшон куртки. Причудится же такое! Заспешил прочь от витрины, но брошенный в спину вопрос разобрал отчётливо: – Тебя хоть один критик заметил?
Озноб усиливался. Хотелось зайти в тепло, согреться. Он огляделся. В глубине переулка матово светился фонарь. У входа в импозантный ресторан красовались припорошенные снегом ярко-зелёные кусты искусственного самшита. Обычно Жека не заходил в такие заведения (ясно же, какие там цены!), но сегодня ему было всё равно. Он с силой толкнул массивную дверь, отодвинул тяжелую штору, не пропускавшую внутрь холодный воздух, и оказался в небольшом уютном зале, за которым угадывался другой, более просторный, вероятно с ярусами – высота потолка позволяла. Дразнящий запах кофе, ванили и свежей выпечки приятно щекотал ноздри.
Уставившись в одну точку, поглощенный невесёлыми мыслями, Евгений Борисович допивал фирменный пенистый капучино, когда к нему учтиво обратились:
– Не побеспокою вас, если здесь присяду?
Перед ним стоял весьма пожилой господин, с бородкой и в очках, хорошо и по погоде одетый. В отведённой в сторону руке он держал шапку-пирожок, но не садился, ожидая разрешения Жеки.
– Да, пожалуйста, – равнодушно буркнул Жека. – Всё равно я скоро ухожу.
– Что так? По такой погоде не грех и задержаться в тепле. Да и кофе здесь отличный, вы не находите? – старик приветливо улыбнулся. – Не могу удержаться от соблазна выпить чашечку, хотя врачи советуют на травяные чаи переходить. Ну да вам это ещё не грозит, – он внимательно, но дружелюбно взглянул на Жеку. – Бессонницей в вашем возрасте не страдают.
– Я и не страдаю, наоборот – бессонницу только приветствую. И кофе только на ночь пью, мне так лучше работается, – неожиданно для самого себя выпалил Жека.
– А-а! Понимаю, – старик заговорщицки понизил голос. Подождал, пока отойдёт молоденький официант, и продолжил. – Вы, по всей вероятности,