Мария и ее брат прилежно учились в государственной школе. Девушка каждый вечер звонила Николаю, как и обещала. Вот только он как-то изменился: больше не напоминал благородного рыцаря и мечту всей жизни. Николай всё чаще безучастно молчал, как будто и не держал телефонную трубку возле своего уха, а был занят чем-то другим. Переживая недосказанность в отношениях, Мария стала хуже учиться и не могла ни о чем другом думать.
***
Николай, присев на корточки во дворе чужого дома, украдкой курил сигарету, сжимая её длинными пальцами таким образом, чтоб красное пятно уголька не выдавало его. Он обсуждал со школьными друзьями то, что очень интересно парням его возраста.
– Колян, вот сам подумай, зачем тебе девушка, которая живет в другом районе города? Здесь своих баб, которые дадут, валом! Твоя не дает и не сосет ничего, кроме леденцов. Зачем она тебе? Давно бы уже пора лезть в мокрую! – парень по кличке Чёрный, мнением которого Николай дорожил, грубо загоготал.
– Даст она! Она сама ко мне в баню завалилась, я аж охренел!
– Да ну!?
– Отвечаю.
– На что спорим, что не даст?
– Тут спорить не о чем, пацаны, даст и всё.
В это время на другом конце города Мария направлялась в кухню, где Светлана готовила, судя по изумительному аромату, мясной суп.
– Мама, я должна тебе что-то сказать, – осторожно промолвила расстроенная Мария. Ее мать, отвлеченная от кухонных дел, тяжело взглянула на дочь. Не получив ответа, девушка продолжила, – Кажется, я встретила свою вторую половину.
Мария сосредоточилась, ожидая реакции матери, украдкой надеясь на то, что разговор с ней будет похож на душевную беседу близких подруг.
– Верю. В шестнадцать лет ты встретила «вторую половину». Тебе в университет поступать, готовиться нужно к экзаменам, учиться, а не любовью голову забивать! Все молодыми были, твоя мать тоже еще не старуха, и я не для твоих вторых половин работаю, стоя с красной мордой на рынке, и в жару, и в мороз. Ты только о себе думаешь, о своих прихотях и любОвях. А обо мне кто подумает? – Светлана сделала ударение на слове «любОвях», скривя лицо, а затем вытерла руки и серьезно посмотрела на дочь.
– Ты что, беременна?
– Нет, мам. Просто Коля меня… хочет.
– Ещё этого не хватало.
На этом разговор был окончен. Глядя на Светлану, можно было бы подумать, что в её голове роятся миллионы мыслей, как мелкие, едва появившиеся на свет, красные паучки в газоне с клевером. Имя «Коля» для Светланы теперь было чем-то вроде нашатыря, который льют на вату и подсовывают под ноздри готовому потерять сознание. Никому не пожелаешь испытать чувства матери, которая понимает, что не может позволить себе быть откровенной из-за страха оказаться уязвимой или испорченной, или всего в совокупности.
«Наработав на зиму», то есть, сделав хозяйственные запасы в виде варенья, маринадов, солений, нескольких мешков картофеля и лука, а также получив пару-тройку приличных кусков от зарубленной