вынырнул, как мне сперва показалось, мальчуган. При внимательном взгляде просматривались черты взрослого мужчины. Карлик заговорил ломким голосом, стараясь выглядеть дружелюбно.
– Приветствую, незнакомец! Как твоё имя? Для чего прибыл к нам?
– Здравствуйте. Я Владимир Яхонтов, журналист, хотел бы узнать о вашем поселении получше, мне интересно как живётся в таком… необычном месте, – я попытался приблизиться к нему, но меня вновь не пропустили.
– Интересно… – он отвернулся, шепча себе под нос. Один из стоящих рядом склонился и что-то сказал ему на ухо. – Ты с торговцем?
– Он сопроводил меня до водной переправы.
– Вот как! Он привёл тебя к нам, верно?
– Да, наверное, можно и так сказать.
– Это хорошо, будешь нашим гостем, пусть и нежданным. Моё имя Горан. Пустите его, ребята.
Белолицые расступились, и я, сойдя наконец на землю, пожал руки всем троим. Горан повернулся и пошёл вперёд, зовя меня за собой. Прошли немного по тропинке, окаймлённой высаженными в ряд светло-зелёными кустами. Из блёклой мути возникли желтоватые стены каменных зданий. Тяжёлые сооружения с черепичной крышей, припавшие к земле, выглядели чудом посреди болот.
«Как такое можно построить здесь?»
«Ох! Все новоприбывшие удивляются этому. Они ожидают увидеть убогие деревянные лачуги с крышей из сена, а никак не здания, сооружённые на манер… Как же называется?… Византии? Не уверен. А вся штука в том, что мы построились на скале, каменном острове в болотном море, и живём себе спокойно».
«Скала в болоте. Первый раз слышу».
Забавно было сравнение местной архитектуры с константинопольской. Естественно, Горан подразумевал не современные руины, а древний Царьград, времён своего величия. В таком случае здешние дома – жалкие клозеты по сравнению с грандиозными строениями столицы Восточной Империи. Но разочаровывать Горана в его убеждениях не хотелось.
Узенькие грунтовые улицы пустовали. Пока мы шли, всего два или три раза нам встретились горожане, да и те, едва завидев чужака, укрывались в своих длинных балахонах, и, стараясь избежать встречи, быстро семенили, пробегая мимо, сворачивали за угол. Думается, что они не только недолюбливают приезжих, но и, возможно, боятся их, а, возможно, презирают настолько, что и видеть не хотят.
Чем глубже мы проникали в Общину, тем более возрастало моё удивление. Признаться честно, я действительно ожидал увидеть пару тройку старых покосившихся домиков, но никак не несколько десятков вполне приличных построек. Мои познания в архитектуре, к сожалению, не столь обширны как мне того хотелось бы, потому увиденное невозможно было отнести ни к одному известному мне стилю.
Издалека дома казались чуть ли не гениальным произведением искусства, столь непривычен и отчасти диковат, но этим привлекателен, был их вид. И всё же при ближайшем рассмотрении мелькали следы грубой руки неловкого строителя, прослеживалась она в кривых стенах и шероховатой